Малая для мажора

Интересно, как там Илья? Что это вообще такое? Может, неправильно было оставлять там его одного? Мало ли… Вдруг этот приступ опасен, а он прогнал меня, чтобы не видела? Может, ему помощь там нужна, пока я здесь рассиживаюсь. С ним что-то явно не так, а я сбежала, как последняя трусиха. Может, сходить, проверить?

– Вы знаете, я, наверное… – привстала, но Степан качнул головой, останавливая меня тяжёлым взглядом.

– Сядь. Не надо тебе туда ходить.

– Но…

– Говорю, не надо! Утром пойдёшь. Сейчас нельзя. Он тебя придушить может, а потом не вспомнит даже, что сделал. А мне землю мёрзлую потом ковыряй, – хохотнул. – Ладно тебе, где только такая пугливая нашлась. Про землю пошутил. Остальное – правда. Лучше не доводи парня до греха.

Значит, всё-таки опасно. Только, похоже, не для Ильи, а для окружающих.

– И давно с ним такое? – снова шагнула за грань дозволенного, и Степан дал мне это понять недовольным причмокиванием.

Ясненько… Тут я ничего не узнаю.

– Уютный у вас дом, – улыбаюсь дружественно, пытаясь наладить контакт. Нам с ним аж до утра тут куковать. Так что, придётся общаться, хоть тем для разговоров у нас практически нет.

А дом, и правда, уютный. Небольшой такой, деревянный. Печка раскалённая, дрова, посуда чугунная. По-простому всё так, тепло, и пахнет смолой. Совсем не похоже на шикарный дом Филатовых, однако в этом вся прелесть.

– А мне много не надо. По-деревенски я привык. Отшельник я, – мужчина действительно неразговорчивый, но и не отталкивает. Хороший дядька, зря я так испугалась.

– Степан! Ты здесь? – послышался с улицы голос Ильи, и дверь широко распахнулась, ударяясь о стену и впуская в дом стужу. Взгляд упал на меня, и Илья в пару шагов преодолел разделяющее нас расстояние. Я отшатнулась, едва не свалившись с табуретки, а он ловко поймал меня за предплечья, встряхнул. – Ты как, Малая? – запыхавшийся, на лбу испарина. Рассматривает меня так, словно впервые видит. Или… Или он ищет на мне повреждения. – Не молчи. Я тебя тронул?

Немо мотаю головой, ошарашенная и потерянная.

– Хорошо. Пойдём домой, – берёт меня за руку, а я ищу глазами Степана. Бородач кивает мне, и я встаю на ноги. Они затекли, покалывают ступни. – Спасибо, – это Илья Степану. Тот молча кивает в ответ.

– Сильно испугалась? – ведёт меня по расчищенной бородачом тропе, а я пожимаю плечами, втихаря рассматриваю его профиль. Вроде нормальный. Выглядит неплохо. Будто и не он тогда в ванной был.

– Немного, – вру.

– Я не хотел, извини, – сжимает мою руку своей сильной, большой ладонью, вздыхает, и из его рта вырывается клуб пара.

– Так ты расскажешь, что это было? – спрашиваю уже в доме, когда он усаживает меня на диван и заботливо укутывает в плед. Здесь всё так же, как и было до моего побега, ничего не изменилось. Если только то зеркало, звон которого я слышала.

– У меня бывает. Что-то вроде помутнения, – ему некомфортно об этом говорить, но я не оставляю шанса промолчать.

– Помутнение?

– Приступы гнева. Агрессии. Иногда обоснованно, иногда вот так, неожиданно, – склоняет голову, присев у моих ног прямо на ковёр, по-турецки, и оперевшись локтями на свои колени. – Тебе ничего не угрожает, не бойся меня, хорошо? – смотрит, подняв взгляд на моё лицо.

– Хорошо, – киваю. – Ну а эти приступы агрессии, они лечатся? Можно же показаться доктору, пройти обследование.

– Пять раз. Я проходил всевозможные обследования пять раз, Варь, – очень непривычно слышать своё имя из его уст, а не уже полюбившееся «Малая».

– И что?

– А ничего, – пожимает плечами. – Меня наблюдали лучшие психиатры страны. Ничего не обнаружили, но приступы продолжаются. Иногда прописывают таблетки.

– Да уж… – вздыхаю. – Прости, что бросила тебя одного. Просто ты так кричал, и я…

– Всё уже, – ловит меня за руку, целует тыльную сторону ладони. – Забудь, ладно? Они редко случаются. И если такое повторится при тебе, просто уходи. Не надо тебе видеть меня таким.

– Я не брошу тебя в следующий раз, – сбросив с себя плед, опускаюсь с ним рядом и обнимаю за шею. – Я с тобой.

– Малая, – выдыхает он мне в шею, ловит ладонями лицо. – Маленькая моя, – накрывает губами мои губы, и мы падаем на ковёр.

Глава 18

Следующий день начинается у нас уже ближе к обеду, потому что всю ночь мы болтали и целовались, и уснули только под утро. Я смотрю в красивые глаза Ильи и понимаю, что влюбилась в него.

Мне всегда казалось, что это невозможно. Переспать с парнем на первом свидании (хотя это даже свиданием трудно назвать), остаться у него аж на две ночи и на второй день завтракать вместе, сидя на кровати, словно прожили под одной крышей лет сто – это странно. Но я чувствовала себя так, словно это самый правильный завтрак за всю мою жизнь.

– Ну-ка, – Илья кормит меня бутербродом с ветчиной и сыром, сам уплетает с хитрой улыбкой. При этом не сводит с меня внимательного взгляда, а у меня горят щеки.

– Что? – смеюсь, прикрывая рот ладошкой.

– Ничего. Нравишься.

Окончательно смутившись, отвожу взгляд.

– Скоро уже поедем?

– А что, не терпится сбежать от меня?