Малая для мажора

– Я по делам поехала, – улыбка исчезла, и я отчего-то почувствовала себя виноватой. Ещё одна способность Филатова – он всегда умел вызвать во мне чувство вины, даже когда был виновен сам. Но это всё будет потом, когда мои розовые очки разобьются впервые.

– По каким делам? – продолжил допытываться он.

– Я хочу навестить Макса, – ответила честно, ведь я же обещала не врать. – А к восьми встретимся, как и договорились, – неосознанно поспешила сгладить напряжение, которое почувствовала даже на расстоянии.

– Не понял? – послышалось на том конце, и я зачем-то прикусила губу до боли. – Зачем?

– Илья, мы дружили с ним много лет. Ещё с приюта, куда его время от времени забирали от пьющих родителей. Он всегда заступался за меня, навещал в детском доме. Дружбу просто так не вышвыривают, понимаешь?

Трубка замолчала. Закрыла рот и я. Отчего-то показалось, что Илья сейчас рассвирепеет и пошлёт меня лесом. И только потом я поняла, что проговорилась о детском доме. Вот дура!

– И что тебе это даст? – заговорил спустя несколько секунд. – Объясни мне.

Я не знала, что сказать. Пожала плечами, будто он мог меня видеть.

– Понятия не имею. Но я должна пойти туда. Он мой друг.

– Как знаешь. К восьми будь в общаге, – бросил мне и отключился.

А я испытала чувство стыда.

Но к Максиму всё равно пошла. Купила ему несколько пачек его любимого печенья, сока и апельсинов. Я никогда не навещала задержанных, а потому собрала стандартный набор для посещения больного.

К моему огромному удивлению, препятствовать нашей встрече полицейские не стали. Однако увидеться разрешили только в присутствии дежурного и только через решётку, а мои покупки забрали, пообещав, что отдадут их Максиму после проверки.

Видеть Макса в клетке было больно. И обидно. А ещё меня одолела ярость, и пару минут я просто молча смотрела ему в глаза.

– Прости, Варюх. Я не хотел, чтоб так вышло, – он заговорил первым, приблизился. – Я такой дебил, блин… – провёл по лицу ладонью, устало выдохнул.

– Зачем, Макс? Зачем ты в это ввязался? – злость проходит быстро, не могу на него долго сердиться.

– Я хотел, чтоб всё, как у всех, понимаешь? Хотел тебе подарки дарить, по клубам водить. Блин, откуда взялся тот урод, а! – воскликнул, ударяя по решётке, а в ответ дежурный стукнул по прутьям дубинкой.

– Эй, потише себя веди!

А я нахмурилась.

– Какой урод? О ком ты? У тебя подельник ещё есть, да?

– Да, Варь, не тупи! – вспыхнул Максим. – Я о том кретине, что меня сдал, – и выругался.

– Я сказал, потише! – рыкнул на него дежурный в очередной раз.

А я смотрела на друга (или на бывшего парня – не суть) и понимала, что мы слишком разные. Эти его сленговые словечки, повадки, привычка ругаться, пить, драться, а теперь ещё, оказалось, принимать и продавать наркотики. Илья другой.

– То есть ты сожалеешь о том, что тебя поймали, а не о том, что ты этим занимался? Серьёзно, Макс?

Он вздохнул, упёрся лбом в решётку.

– Нет, конечно, Варюх. Мне просто дерьмово, понимаешь? Я в такой заднице… Слушай, я накосячил. Но я делал это для нас, понимаешь? Я признаю свою вину на суде. Уже написал чистосердечное. И я всё выдержу на зоне. Правда. Ты только пообещай, что дождёшься, Варюх. Ладно? Не крути ни с кем, окей? А, кис?

Я ошарашенно застыла, хотя удивляться особо нечему. Ведь это я знаю, что между нами с Максом больше ничего не может быть. Это я провела с другим парнем две ночи до того, как пришла к нему на свидание. А у Максима другая информация. Он уверен, что я всё ещё его девушка. И рассказать ему сейчас – всё равно что добить беднягу. Ему и так предстоит много трудных дней. А может, и лет.

– Макс, я…

– Слушай, Варюх, я ж ничего сверхъестественного у тебя не прошу. Просто дождись, ладно? – и смотрит на меня так, что сердце заходится от жалости. – А я всё выдержу. Выживу, Варюх. Ради тебя я…

– Ладно! – выдыхаю. Сложно это всё… И зачем только пришла?

– Дождёшься?

– Дождусь, – киваю, пряча глаза. – Куда ж я денусь…

После свидания с Максимом выскочила на улицу и разревелась. Прощаться с ним было тяжело. Пусть я не любила его, как парня, но любила, как друга. Единственного друга. Разумеется, кроме Елены Мироновны.

Вспомнив о любимой крёстной, заехала к ней на пару часов. Она увидела, что я плакала, но не стала особо допытываться. Накормила меня тортиком с чаем и отправила в общагу. А я, немного успокоившись, вспомнила и об Илье. И пришла в ужас, когда, взглянув на часы, поняла, что опаздываю.

Вернулась в общагу в половине восьмого и бросилась наводить марафет, но ожидаемо не успела. Телефон зазвонил ровно в восемь, а я к тому времени даже не успела высушить после душа волосы.

– Я скоро! – выпалила, схватив трубку, на что Илья шумно вздохнул.

– Дай угадаю, просидела со своим наркобароном допоздна и не успела переодеться? – голос злой, язвительный.

– Макс… То есть, Илья! Илюш, я скоро! – зажала рот ладонью, а в ответ мне многозначительная пауза. – Прости, пожалуйста.

– Можешь не торопиться! – отрезал тот и скинул вызов, а я побежала к окну, ведущему на открытую парковку, и увидела отъезжающий джип Филатова.

Глава 21