Малайский крис

Потом эти мысли сменились другими. Она стала думать о прошлом безрадостном детстве своем и о настоящей юности.

Она осталась восемь лет тому назад десятилетней девочкой после смерти своего отца, богатого купца Александра Петровича Белоусова, который умер тридцати пяти лет всего от тифозной горячки. Все имущество и капитал свой, около полумиллиона разделил он по завещанию между ней, единственной дочерью, и матерью, но что она получит свою долю только по достижению совершеннолетия или по выходе замуж.

Мать ее, Варвара Ивановна, через год после того, как овдовела, вышла замуж за управляющего делами и торговлей своего покойного мужа и уже имеет от него троих детей.

Не любит свою падчерицу отчим Иван Иванович Чупрунов. Шутка ли, должен он выделить половину всего капитала и имущества неродной дочери, тогда как он сам, с женой и тремя детьми, должен сам-пять довольствоваться такой же долей, как она одна: вишь ты, какая счастливая. Мать Лены, Варвара Ивановна, хотя женщина и добрая, но крайне бесхарактерная и находится всецело под влиянием отчима. Для нее каждое слово его — закон.

Сколько Лена вынесла оскорблений от него в эти восемь лет, какой ненавистью дышит его каждое слово и как эта ненависть день от дня все растет и делает жизнь ее в отцовском доме адом А мать не может слова сказать в защиту ее, она боится каждого взгляда его и только говорит: уж ты, Леночка, с отцом-то как-нибудь поласковей, что делать, милая… Он тебя ведь любит, поверь мне, только такой уж горячий, вспыльчивый.

Год тому назад Лена окончив гимназию с золотой медалью, но не радовался отчим ее успехам. Будучи сам человеком невежественным, который вышел из темноты народной, отчим с презрением относился и к науке и к ученым, полагая единственное благо в толстой суме.

«А еще Бог знает, сколько горя придется, быть может, вынести впереди», — думала молодая девушка; и не знала она, что тучи готовы разразиться над ее головой.

Потом она вернулась опять к сегодняшнему происшествию и снова образ красавца-студента встал в ее воображении…

Неужели он умрет… «Боже, спаси его!» — мысленно молилась девушка и слезы невольно катились из глаз ее. Потом, внезапно, ее осенила мысль: «А что, — подумала вдруг она, — пойду завтра в больницу и справлюсь, кто он и в каком положении теперь находится, не нужно ли чего… Нет сомнения, что человек он бедный, может быть, нужны деньги… Прочь ложный стыд, человек ради ее спасения жизнью своей рискнул… Пойду, пойду непременно».

И молодая девушка с твердой решимостью идти завтра к больному крепко заснула.

Глава III Заря любви

Было уже десять часов утра, когда Варвара Ивановна, во второй раз заглянув в комнату дочери и видя ее все еще спящей, решительно подошла к ее кровати.

— Леночка, что с тобой? Никогда не бывало, чтоб ты до сих пор спала; вставай, голубушка, чай пить, уже десять часов. Да не больна ли ты, милая?

— Ах, мама, неужели десять, — удивительно воскликнула молодая девушка, — что ж это, и в самом деле, как я заспалась.

И она, обняв мать, притянула ее к себе.

Елена Александровна чувствовала себя совершенно здоровой и бодрой, — благодатный сон восстановил ее силы, но она сказала, что болит голова. Поэтому, напившись чая, оделась и пошла прогуляться.

Завернув за угол и наняв извозчика, она приказала ехать до Яузской больницы. Было уже около двенадцати, когда она вошла в приемную комнату, где уже сидело несколько посетителей. Все они ожидали, когда окончится визитация доктора, и стало быть, когда можно будет видеть больных.

Между прочими посетителями сидела одна пожилая женщина. Глаза ее были красны от слез и она то и дело прикладывала к ним мокрый платок.

— О чем вы, бабушка, так плачете? — участливо спросила Елена Александровна, опускаясь на стул около старушки.

— Ах, матушка, барышня, горе горькое постигло меня, горькую, на старости лет; прогневала, знать, я, грешная, Господа Бога грехами своими великими. Один-единственный сынок лежит здесь. Сказывают, голову проломил, сердечный, вчерась..

— Не студент ли он, бабушка?

— Да, да, милая, студент… Успенский фамилия-то, Михаил Петрович… Вот один сын у меня, как перст, на последнем курсе, уж годочек один остается… Что я буду теперь без него делать, как жить, ведь без него по миру должна идти… А тут вот какой случай вышел: идет это вчера он по Москворецкой набережной, глядь — мчится бешеная лошадь; барышня или дама сидит в коляске-то, ни жива, ни мертва и никто-то не мог помочь ей, бедняжке, а он, сердечный, говорят — бросился останавливать… Мужчина-то сильный, что говорить. Ну, лошадь-то остановил, а сам-то сильно ушибся… Не знаю, как он теперь, бедный, что будет — Господь ведает.

Тут старушка начала рассказывать про свою горькую жизнь. Уже лет пятнадцать прошло, как она овдовела.