Малайский крис

— Ну, нет, мы побеседуем подольше. Выпьем, как бывало выпивали… Ты помнишь «Аврору», Кепп? Славная была шхуна! — проговорил Демерт и замолчал.

Они шли рядом, и Кепи искоса посматривал на мрачное, странно противоречившее веселому тону лицо своего спутника. Даже в этом веселом тоне он улавливал смутную угрозу и мысленно проклинал себя за уступчивость, но у него не хватало духа решительно отказаться от приглашения.

— Вот мы и пришли, — заговорил Демерт, отворяя дверь гостиницы и пропуская вперед гостя. — Ты знаешь, эту трущобу следовало бы назвать «Гостиницей Морфея». Еще нет десяти часов вечера, а все ее обитатели, от привратника до хозяина, спят и храпят, как тюлени. Впрочем, так спокойнее. Осторожнее, здесь очень узкий коридор! Сюда! — С этими словами он распахнул дверь в конце коридора, чиркнул спичкой и зажег две свечи на столе. Комната была маленькая, квадратная, с засаленными обоями; на покрытом серой клеенкой столе стояла бутылка и два стакана, около железной кровати валялся тощий брезентовый чемодан, а единственное окно было занавешено плотной темной занавеской.

Демерт бросил плащ прямо на пол и, казалось, вместе с плащом с него слетела маска добродушия.

— Не правда ли, уютная комната? — заговорил он, приглашая жестом гостя присесть. — Она мне напоминает мою каюту на «Авроре». Ты не находишь в ней сходства с каютой, Кепп?

В ровных, размеренных звуках его голоса гость услышал ноты, заставившие его покоситься на дверь. Демерт поймал этот взгляд, спокойно запер дверь и положил ключ в карман, прибавив зловещим тоном:

— Нам могут помешать, а мы должны побеседовать откровенно о многом. Не хочешь ли выпить стаканчик вина?

Кепп отрицательно мотнул головой, продолжая следить за каждым его движением, и сердце его сжалось от предчувствия чего-то ужасного, что должно было сейчас произойти в этой маленькой комнате.

— Я не спрашиваю тебя, как ты поживаешь, так как знаю о тебе все, что мне нужно знать, — снова заговорил Демерт, продолжая расхаживать из угла в угол. — Теперь я хочу рассказать тебе о себе. Начну с того, что тебе уже известно. Ты, конечно, не забыл, что в Рио-Жанейро, куда пришла наша «Аврора», я заболел желтой лихорадкой и лег в госпиталь. Капитану пришлось передать мое место, место старшего помощника, тебе, моему другу, а меня — оставить в Рио-Жанейро издыхать от лихорадки. Так ли я рассказываю?

Кепп угрюмо кивнул головой.

— Перед отходом судна я просил тебя передать письмо моей невесте. Передал ли ты его Дэзи, Кепп? — угрожающим тоном спросил Демерт и впился взглядом в побледневшее лицо гостя.

— Ты молчишь? Ну что ж, я буду рассказывать дальше! Два месяца валялся я в госпитале и вышел оттуда без гроша. Всем сердцем я стремился в родные места, к той, которую любил, но у меня не было денег, и я принужден был поступить на судно, совершавшее рейсы между Рио-Жанейро и Сиднеем. Через год кончился срок моего контракта, и я вернулся сюда, в родной город. Да, Кепп, ровно три года тому назад я был в этом городе, хотя ты меня и не видел. Здесь я узнал, что Дэзи вышла за тебя замуж… Словом, я узнал все!

— Я ее не принуждал… Она сделалась моей женой добровольно… — тихо ответил Кепп и втянул голову в плечи, словно ожидая удара.

— Нет, ты поступил, как подлец! — бешено вскричал Демерт, останавливаясь у стола. — Говорю тебе, я узнал все! Ты ей солгал, будто я умер от лихорадки; ты даже показал ей подложное письмо из Рио-Жанейро, извещавшее о моей смерти! Ты подстроил так, что она не получала моих писем! Этого мало: ты утаил деньги, которые дал тебе капитан «Авроры» для передачи мне, и оставил меня в госпитале без гроша!

Он замолчал, тяжело дыша, вытер платком лицо и продолжал более спокойным тоном:

— Когда я узнал все это, я хотел рассказать о твоих подлостях Дэзи и убить тебя, как собаку. Но потом я подумал так: если девушка через полгода после смерти жениха выходит замуж за другого, — значит, она не любила умершего. Эта мысль отравила часы моей жизни, я решил забыться и, распустив все паруса, плыть по воле ветра. Я исколесил всю Южную Африку, охотился на тигров в Индии, сражался с пиратами в Малайском Архипелаге, но не нашел ни смерти, ни забвения. Тогда я убедился в том, что не могу забыть Дэзи, что она для меня дороже всего. Я пришел к жестокому выводу, что для человека гораздо важнее любить самому, чем быть любимым, и решил хотя бы силой взять ту, которую ты у меня похитил. Я приехал свести старые счеты, Кепи!

— Ты хочешь меня убить? — с ужасом спросил гость, отодвигаясь от стола.

— Ты стоишь этого! — холодно ответил Демерт. — Но успокойся, я не могу убить безоружного. Вызвать тебя на дуэль я также не собираюсь: возня с секундантами и слишком много шума! Кроме того, у тебя нет револьвера. Но так или иначе, один из нас не выйдет живым и этой комнаты!

— Я тебя нс понимаю! — пробормотал Кепп.