Малакай и я

— Уверена, что потянешь, Диккенс?

— Что ж, я вижу, вы хотите докучать мне, так что прощайте...

— Одевайся, я голоден, — сказал я ей, потягиваясь.

Она оперлась на оконный замок, положив на ладонь подбородок.

— И насколько это моя проблема?

Дать ей победить?

— Я не знаю, где та закусочная, откуда ты приносишь еду.

— Оу, называется...

— Я не знаю, что ты заказываешь.

— Я позвоню Питу.

— Кто такой Пит?

— Кто бы еще мог быть Питом, если мы говорим о закусочной?

— Эстер, я не очень схожусь с людьми. Это скажется на твоем маленьком блоге, если люди будут думать, что я засранец?

— Так ты и есть засранец!

— Но даже засранцам надо что-то есть... ха...

Не переставая смеяться, она высунулась из окна, что было очень забавно, и я не смог сдержаться и стал смеяться вместе с ней.

Она замолчала и вся помрачнела.

— Ты только что назвал фансайт, который я создала для твоего творчества и который сейчас насчитывает больше двух миллионов человек, моим маленьким блогом? — спросила она, стоя по струнке со спущенным по плечам одеялом.

— Прости, не могу отвечать на твой вопрос, когда у тебя такая прическа. — Я снова засмеялся.

— Отлично! Я причешусь, и сможем как следует побороться...

— Здесь есть кто-нибудь? — я проговорил это в кулак, посмотрел наверх и поднял руки к ее лицу, словно она была антенной. — Эстер, поверни голову, сигнал плохой.

— О-ох-х! Ты... Что ты как маленький! — Она захлопнула окно, а я усмехнулся и потянулся дотронуться до роз.

— Шелк.

Она посадила под окном шелковые розы... осенью. В этом не было смысла, как и Эстер ничего для меня не значила, так что почему бы не принять все просто, как оно есть. Они насыщенно красные, почти кроваво-красные. Они напомнили мне о... потянувшись к шраму у глаза, я пытался не обращать внимания на то, как раздражающе он запылал. Но воспоминания прорывались на поверхность. Я не хотел снова проваливаться в темноту.

Ох...

12 мая 1781 — Гуанахуато, Новая Испания⁸

— Всего одну? — спросила женщина, отрезая мне цветок.

Улыбаясь, я кивнул, поднимая розовую розу из букета, затем потянулся за деньгами, но в кармане нащупал только дыру.

— Карлос, это всего один цветок. Ступай.

— Ты уверена?

— По мне скажешь, что я голодаю? — спросила она, и я усмехнулся, зная, что она подшучивает над собой.

Вместо ответа я выказал ей признательность и направился дальше по узкой, вымощенной булыжниками улице. По пути меня окружали красные и желтые стены апартаментов, и вскоре я остановился перед своей дверью. Я посмотрел наверх на ее балкон, не в силах сдержать улыбку. Я бы так и стоял там оцепенело, если бы не начали подходить другие люди. Поднявшись по лестнице, я зашел в свои покои и тут же вышел на балкон. Она была так рядом... один небольшой прыжок, и я буду с ней.

— Скоро, дорогая, — прошептал я, положив розу на перила ее балкона.

— Как скоро?

Я посмотрел наверх и увидел ее в проходе. Ее волнистые каштановые волосы спадали на плечи, и, глядя на меня своими прекрасными глазами, она обхватила себя руками и сделала шаг вперед. Коснувшись розы, она подняла ее и вдохнула аромат.

— Долго ли еще, Карлос? Давай уедем. Давай убежим сейчас.

Я только хотел ответить, как услышал, что ее зовет низкий голос.

— Ана? Ана, где ты?

Ее глаза стали шире, я устремился в свои покои, наблюдая, как резко она повернулась, что роза выпала из ее рук и упала вниз на улицу.

***

— Ты в порядке?

Стряхнув наваждение, я отошел прочь от цветов.

— Малакай?

Повернувшись на звук ее голоса, я увидел, что она переоделась в узкие темные джинсы, коричневые ботинки и плотный, красный, вязаный свитер. Волосы... Не знаю, что она сделала, но лишь недавно они были всюду, а теперь она оформила их в массу чудесных локонов, спадавших ниже плеч.

— Долго я тут стою?

Она нахмурилась, подошла ближе и наклонилась ко мне.

— Снова воспоминание? Ты трогаешь свой шрам, только когда они на тебя находят.

Она заметила? Я забыл, что по большей части так и было.

— Я в порядке. Готова?

Она кивнула.

— Прости, что я так долго.

Я бросил взгляд на часы... я простоял тут в оцепенении больше получаса. Поэтому и ненавидел узнавать точное время. Как только узнавал, сразу понимал, сколько проиграл в битве с собственным разумом.

— Малакай.

— Да. — Я взглянул на нее. — Поразмыслив, я решил ограничиться кофе...

— О нет, не надо. Тебе обещали еду — будет еда. Пойдем... постой, ты собирался идти туда пешком? — спросила она, осмотрев мою одежду.

— Да.

— Хорошо. Я возьму велосипед. Я бегаю только под угрозой смерти.

— Подожди, что? — просил я, провожая ее взглядом к велосипеду. — Под угрозой?

— Ага. — Она села на велосипед и наклонилась в одну сторону. — У нас в Нью-Йорке есть суперспособность. Мы просто расставляем руки и внезапно колесница приходит в движение и несет тебя, куда душа пожелает.

— Ваш сарказм зафиксирован.

Она улыбнулась и оттолкнулась.

— Поймай меня или...

— Или?!

— Или я разбужу тебя в три часа ночи просто ради прикола!