Малахольная

– Он был женатым? – жестко даже не спросил, а уточнил.

– Да, – она закусила губу и призналась в этом, словно в преступлении и сразу пожалела о рассказанном.

Тон его разговора сменился и стал снисходительно-покровительственным. Она это заметила не сразу, просто что-то стало цеплять, царапать, отвлекая от приятного общения. А вечером, вспоминая разговор, она поняла, что допустив откровение, с малознакомым, в общем-то, человеком, опять нарушила свое правило – не рассказывать о себе. Не подставляться.

От него стали приходить электронные письма, немного слишком вежливые, с полным докладом о прошедшем дне, с планами и переживаниями. Длинные, не на одну страницу, размышления о жизни и стихи. Свои он присылал, стесняясь, но сравнивая их со стихами известных поэтов. Она читала, хвалила. Но стихи не любила. В длинных размышлениях рассказывал о женщинах своей жизни, женах, возлюбленных. Это тоже царапало. Зачем? У них общий проект, – возможно. У них дружеские отношения, – возможно. Зачем ей знать обо всех этих женщинах? Обо всех посвященных им стихах? Для нее это просто тени. Целая вереница теней, вдруг наводнивших ее жизнь. Чужие, не интересные ей, и как бы за ней подглядывающие.

* * *

Он давно никому не писал. А тут, вдруг накрыло. Хотелось описать весь свой день в мелочах. Что скверно себя чувствует, что температура никак не снижается. Что купил ингалятор и приходится пить антибиотики. Про сырую и холодную весну. Про ее таинственные глаза и улыбку. Про любовь. Это будоражило его. И заставляло рисковать. Изменился стиль вождения машины. Резкие повороты и быстрые перестроения из ряда в ряд на дороге. Возмущенные взгляды водителей приносили ему яркую пузырящуюся радость. Появилась пружинистая походка, и снисходительный взгляд на молодых, слишком самоуверенных, но, в сущности, еще ничего не понимающих в жизни и в любви.

Он составил план, что надо сделать в ближайшее время – развестись с женой и разделить имущество. Да, придется повозиться, у нее остается ребенок, но надо бороться. Поработал над проектом, тщательно разработал план действий. Что надо сделать ему, а что… думая об этом он улыбался.

Там была любовь? Плевать. Не беда. Любовь проходит, и уходит и бывает больно. Любовь – беда только для неудачников. Придет новая любовь, еще более светлая и чистая. Еще более содержательная и яркая. Кто-то из великих сказал: кто не любит, тот болен!

Да, и надо позвонить врачу, кашель не проходит уже вечность.

В воспоминаниях стали появляться все те, с кем он был счастлив. Они улыбались, радуясь его новой, будущей любви. Он вспоминал ошибки, которые совершил с ними, и клялся, что исправит их. Что не будет заставлять ревновать, как вторую жену. Что будет внимателен, и не пропустит, как у первой, тот страшный момент, когда он станет ей безразличен. Он будет внимательным и галантным. И он писал ей, писал письма, делясь своими воспоминаниями. И посылал стихи, которые он когда-то сочинял для тех, с кем был счастлив. И писал ей, уже новые стихи. Он мудр и опытен, это многое значит.

В одном из писем, он рассказал ей и о своей прошлой работе. Которую сейчас, скорее осуждают, чем понимают ее настоящую ценность. Она, конечно, тоже. Еще слишком молода, для понимания этого. Но… но если правильно объяснить, то можно быть в ее глазах героем.

Он долго думал, и все же написал, скрупулезно перечисляя все свои доходы, – пенсия, зарплата за председательство в кооперативном доме, и еще разовые работы, но тоже приносящие ощутимый доход. По нынешним меркам, он вполне обеспеченный человек. Правда, он сильно потеряет при разделе жилплощади с бывшей женой. И еще алименты. Есть о чем поразмыслить на досуге. Но он еще молод и полон сил! Заработает.

По ночам стал вскакивать, к нему приходили стихи, как в юности. Будоражили и не давали заснуть. В итоге поставил рядом с кроватью табурет, чтобы перестать мотаться от кровати к столу. Это смешило и раздражало одновременно. Писать стихи – это, конечно, молодость, задор, но не высыпаться уже сложно в этом возрасте. Под глазами от бессонных ночей мешки, и это не добавляет привлекательности.

* * *

С утра, он встал и критически посмотрел на себя.

– Мешки под глазами – верный спутник поэта! – громко объявил зеркалу.

Вздохнул и пошел к морозилке за льдом. Контрастное умывание решило проблемы. Щеки порозовели, мешки почти сгладились. Тщательно выбрился и почистил зубы. Повертелся перед зеркалом. Внимательно осмотрел себя. И достал краску.

Решено. Сегодня незапланированное окрашивание. Еще раз перечитал инструкцию, хотя и так знал, что с чем смешивать и в каких пропорциях. Смешал в пластиковой мисочке, специальной парикмахерской щеткой. И старательно разделяя жидкие волосы на пряди расческой стал наносить краску. Главное, не забыть, что держать ее надо меньше, чем указано в инструкции, что бы цвет был естественный. С голубой шуршащей шапочкой для душа он смотрелся смешно.