Малахольный экстрасенс

"Мало им, идолам, что родственников покойных обдирают – и все только за то, что помоют холодного, да оденут! А тут на одну зарплату…"

Она замерла, прислушиваясь. За дверью ординаторской по-прежнему громко разговаривали.

— Может ты все-таки поспешила? — спрашивал мужчина. — Жалко девочку.

— Да она через день уже бегала! — не согласилась женщина. — Ты бы видел, какие глаза были у моих в клинике, когда мы привезли ее обследовать! Поверить не могли, что это она. Все головами крутили, пока она их по именам называть не стала – запомнила, пока лежала…

— Значит сенсация? Опять ко мне повалят?

— Не мечтай, — хмыкнула женщина. — Ты наших не знаешь. Они же ей таблетки с уколами прописывали – вот и помогло. В крайнем случае спишут на самопроизвольное исцеление. Так у нас всегда делают, когда не могут толком объяснить. Не волнуйся, конкурентов наши не любят…

— А я им и не конкурент, — вздохнул мужчина. — Все, отлечил.

— Почему?

— Ушло все. Ничего не чувствую. Я здесь уже не раз пробовал – совсем ничего.

— Так ты еще не поправился.

— Не утешай. Сама знаешь – завтра выписывают. И чувствую я себя здоровым. Только это ушло.

— Может оно и к лучшему? Сколько ты из-за этого перетерпел!

— А жить на что? Я же безработный.

— Я работаю.

— И много ты получаешь? Одной еле хватает.

— И двоим хватит. Потом ты что-нибудь найдешь. А можешь и не искать. Если нужно, я одна…

— О чем ты говоришь! — вскрикнул мужчина. — Что я уже совсем?! Да я хоть грузчиком! Я сейчас сильный. Может быть потому, что это ушло… Я раньше на женщин совсем не смотрел, а здесь каждую ночь тебя во сне вижу…

— Потерпи уже день, — женщина засмеялась. — Не здесь же!

Санитарка в коридоре плюнула. "Бесстыжая!" – подумала она, затирая плевок.

— Скажи, это ты одежду мою забрала? — продолжил мужчина за дверью. — Когда меня сюда привезли?

— Я.

— Там в карманах деньги оставались…

— Я нашла.

— Купи мне куртку. А то пока лежал и холода пришли.

— Зачем? Я все твои вещи к себе перевезла. Там и куртка есть. Если, конечно, она тебе не нравится…

— Ты, что, ко мне ездила?

— Да.

— Ты ж адреса не знаешь!

— У тебя паспорт был в кармане. А там штамп с пропиской. И штамп о браке, где ее имя-отчество. Я по справке домашний телефон взяла, позвонила и сказала, что ты просил забрать… А что, не нужно было?

Некоторое время за дверью было тихо.

— Как она тебя встретила? — спросил, наконец, мужчина. — Так вот просто все и отдала?

— Ну, косилась немножко. Но когда я сказала, что ты на квартиру и прочее не претендуешь, заулыбалась. Даже сама все сложила.

За дверью снова на некоторое время затихло.

— Как они там? — спросил мужчина.

— Нормально – все здоровы. Людей лечат.

— Что?!

— Ну да. Твой ассистент теперь вместо тебя.

— Миша?! — мужчина захохотал. — Миша! Молодец! Этот подметки на ходу срежет. И люди идут?

— Меньше, чем к тебе, но есть.

Мужчина захохотал еще сильнее:

— Вот шарлатаны!

— Точно так же и я о тебе думала, когда шла на прием.

— Да… Странно, но я тебя совсем не запомнил.

— Что тут странного? Сколько людей было!

— Так то люди, а это ты!

— Чем же я их лучше?

— Всем…

За дверью приглушенно забормотали, и санитарка замерла, прислушиваясь. Но в ординаторской не разговаривали больше – только тихий шорох донесся до нее.

— Ну, Дима, хватит! — наконец послышался голос женщины, и голос этот был иным – низким и неясным. — Я же сказала: потерпи! Мне пора уже, да и Пантелеевна скоро нас отсюда шваброй погонит.

Санитарка отпрыгнула в сторону. Торопливо заелозила шваброй. Парочка появилась в дверях ординаторской.

— Возьмите! — женщина протянула ей шоколадку.

— За что? — удивилась санитарка.

— За долготерпение. Берите. Внучку угостите… Дима! Проведи меня.

Санитарка, замерев, смотрела им вслед. Они шагали по коридору: мужчина был ниже женщины, к тому же заметно прихрамывал, а она шла рядом, такая тонкая, воздушная в своем приталенном белом халате, что казалось: сейчас взмахнет руками и полетит. В конце коридора она вдруг наклонилась к своему спутнику и поцеловала его в макушку.

"Надо же!" – покачала головой санитарка. Но произнесла она это про себя совсем не сердито. Ей почему-то совсем не хотелось больше ругаться…

Эпилог

Было уже поздно, когда в дверь квартиры на девятом этаже панельного дома позвонили. Вика дежурила в клинике, и Панов пошел открывать сам. И, отворив, несколько секунд молча смотрел на человека, стоявшего за порогом. Меньше всего он ожидал встретить его сейчас и здесь.

— Входите, — он, наконец, отступил назад и посторонился. — Раз пришли…

Гость молча шагнул за порог. Панов смотрел, как тот снимает свою длинную – до пят – темно-серую дубленку и высокую меховую шапку благородного пепельного отлива. По той медлительности, с какой гость делал это, Панов понял, что от него ждут помощи. Но он остался на месте.

Все так же молча гость, когда-то назвавшийся тезкой Панова, прошел в комнату, сел в кресло. Панов устроился на диване напротив. И они несколько мгновений изучающе смотрели друг на друга.

— Ну? — наконец, вымолвил гость.

— Что, ну? — не понял Панов.

— Рассказывайте.

— О чем?

— Зачем вы это сделали?

— Что сделал?