Мальчик, идущий за дикой уткой

За столом сидят жители деревни, монахи в черных сутанах, мусульманский мулла. В дверях детишки. Нестор жестом зовет детей, те входят, рассаживаются на полу.

Нестор поднимает руку, требуя внимания.

– Я пригласил сегодня вас, чтобы ответить на вопрос: “Какое всех нас ждет будущее?” Я с уверенностью говорю: оно будет прекрасным! Мы строим это будущее! И каждого, кто придет в коммуну, независимо от возраста, национальности, вероисповедания, с желанием объединиться с нами, мы примем его…

Нестор оглядел присутствующих.

– Иосиф Чхаидзе, – показал на киномеханика, – служит чуду, которое зовется кино! Сейчас мы увидим наше прекрасное будущее!

Монахи, крестьяне, мулла, дети смотрят хронику двадцатых годов.

Летят дирижабли. По морю плывут пароходы. Ледоколы разбивают льды. С плотин гидростанций падают водные каскады. Толпы счастливых людей. Взрывают динамитом горы. Проводят в пустынях каналы. Цветут яблоневые сады. Праздничные парады. Льется сталь из доменных печей. Пирамиды физкультурников. Тысячи детей машут бумажными цветами. Поднимается в небо аэростат, на гондоле надпись: СССР. Танцоры в черкесках пляшут лезгинку…

– Я замешался в толпе монахов, когда они спускались с гор, – продолжает рассказ Байрам-Курбан-оглы, – это было делом нетрудным. Я смотрел на экран и видел, как сказал Нестор, “прекрасное будущее”. Я не понимал его. Кто они, эти пляшущие люди? Куда бегут? Что взрывают? И почему они всё время смеются? Чему беспрестанно радуются?

Я перестал глядеть на экран. Меня гипнотизировала спина Нестора. В двух шагах. Револьвер под сутаной. Но я не мог поднять руку. Мысленно я видел, как после выстрела выбегаю во двор, вскакиваю на лошадь и исчезаю. Но, глядя в темноте на Нестора, я ослаб от страха, от него шла адская сила, она задавила меня.

А на экране бросали цветы балеринам, кормили обедами бритоголовых беспризорников и сирот, включали электрические лампочки, строили фабрики, небоскребы…

“Прекрасное будущее” кончилось на высшей мажорной ноте. Нестор вновь вышел в центр комнаты. Он переступал через головы детей, заполнивших всё пространство столовой:

– Если бы здесь, с нами, сидел Иисус, а рядом с ним сидел Магомет, они сообщили бы вам, что именно такое будущее желали они человечеству! Справедливость – вот как называется это будущее! Всюду в мире должны объединяться люди добра, должны вместе строить, вместе чинить, вместе выгребать старую грязь… Если бы здесь, с нами, сидели Иисус и Магомет, они бы сказали то же самое!..

* * *

После собрания в столовой красной коммуны священник Евгений и Нестор Квирикадзе шли рядом.

Вот они спускаются по склону холма. Священник говорит:

– Когда мы подходили к Лио, то увидели человека у телеграфного столба. Мы разговорились с ним, он показался нам несчастным…

Нестор чуть смутился:

– Он чудак. Но я тоже виноват, что он приковал себя к столбу. Мы затеяли игру между собой… которая затянулась…

– Он ни на что не высказал обиды…

– Да, я знаю. Он очень упрямый, очень английский человек… Я схожу к нему.

* * *

В ту ночь началось настоящее светопреставление.

Начался вселенский потоп.

В первую же ночь по приезде Сусанны в Лио с громом, с молниями зародилась жизнь в ее чреве. В эту же ночь были убиты Кристофер Хьюз и Нестор. Всё произошло как в плохом кино. Как в средневековом готическом романе. Как в синей тетрадке Лаврентия Зосимовича Мгеладзе.

Любовь, жизнь, смерть переплелись друг с другом!

Распутаем клубок.

* * *

Кристофер Хьюз был убит не на рассвете 18 сентября 1922 года, а ночью, точнее, под утро 19 сентября.

В ту ночь в деревню приехала Сусанна. Повзрослевшая, коротко остриженная по моде, эмансипированная – тоже дань моде. Узнав, что Кристофер Хьюз вот уже третий месяц изгнан из деревни и живет (прозябает) у телеграфного столба (и всё это благодаря ее брату), она громогласно заявила о своей любви к Хьюзу: “Я люблю его, полгода в Кутаиси я только о нем и думала, Нестор, ты мне не брат, где твоя любовь к людям, если ты так поступил с ним? Не объясняй, совсем это не смешная история! Где он? Нет, именно сейчас, никаких завтра. Дождь мне не страшен!”

Нестор смотрел на сестру, поражался ее виду, ее откровенности, ее решительности. “Ты не боишься моего запрета? Для тебя не имеет значения, как я отнесусь к твоей любви? Вообще, что это за любовь? Какой-то англичанин! Завтра духу его здесь не будет!”

Сестра превратилась в тигрицу. Из красивой Сусанны – в когтистую, готовую разодрать в клочья всех тигрицу!

Нестор отступил. На эту ночь. Чтобы выиграть время, разобраться в ситуации.

Он уговорил сестру лечь спать. Утро вечера мудренее.

– С Кристофером ничего не случится. Дождь ему не страшен. Я не раз был на Свиной горе (проговорился), видел его “Англию”. Там навес, живет в нормальных полевых условиях.

Сусанна, усталая с дороги, заснула.

Дом затих. Все свидетели спора сестры и брата разбрелись по своим углам.

Заснули родители, младшие сестры, Нестор.

Вначале молния, потом гром будто взорвались в доме.

С небес несся потоп.

Сусанна выглянула в окно.