Мальчик из Фракии

Доброгаст стоял на пригорке с гордо задранной головой. Кулаки его упирались в бока. Рот искривился в надменной усмешке. Старый недруг с презрением смотрел вниз. На нем была новая туника Амвросия. Старая рубаха лежала рядом смятая в ком. «Как он посмел взять мою вещь? Разве я ему разрешал?» — подумал Амвросий. Брошенные слова тоже были неприятны. Обида горечью стояла в горле.

— Вор! Отдай мою тунику! — закричал маленький римлянин.

— Что? Твою? Я взял ее по праву победителя! Это моя добыча!

— Вор! Тебя изобьют. Ты нарушил закона предков.

— Я не брал чужого, — нервно отозвался обидчик. — Мы склавины победили вас, римский навоз. Все ваше теперь принадлежит нам. Себе оставьте только собственную вонь. Захотим, все станете рабами.

От неясной боли слезы выступили на глазах Амвросия. Что-то вчерашнее, почти стертое и забытое вырвалось на волю, лишило сил. Пальцы мальчика нервно скрючились. Руки безвольно упали вниз. Он растерялся. Лицо его исказило отчаянье. Уста дрогнули. Приоткрылись.

Доброгаст почувствовал слабость врага и не утихал:

— Боишься? Сморщенный червяк! Так мы будем тебя отныне называть с Мечиславом. Келагаст уже побежал за ним, чтобы всей дружиной посмеяться над тобой. Римский червяк! Червяк!

— Отдай мою тунику, — захлебываясь в горе проревел Амвросий. Побеждая дрожь в ногах, принялся подниматься на пригорок. Скользил в песке. Делал новый шаг.

— Ты еще не забыл, какое на вкус заячье дерьмо?

— Отдай!

— Нет! Возьми себе это старье. Подходит для раба.

Амвросий споткнулся. Сделал неуверенный шаг. Доброгаст отступил. Оглянулся: не бегут ли друзья посмотреть на его успех? Он был доволен собой. Маленький римлянин не славился злобой. Вряд ли он осмелился бы постоять за себя как настоящий воин, как гот или склавин. Его можно было задирать. Доброгаст чувствовал это.

— Что случилось? — донесся издали голос Деяна.

С тревогой он наблюдал за происходящим. Река отделяла его от событий. Он не мог разобрать фраз, но угадывал недоброе.

— Помоги! — изо всех сил отозвался Амвросий.

Кусок глины полетел в него в ответ. Больно ударил в плечо.

— Трус! — закричал Доброгаст.

— Верни!

Деян все понял. Метнулся в сторону. Схватил толстую палку. Потянул и не смог поднять: она оказалась частью вросшего в песок мертвого дерева. Схватил другую, поменьше. Отшвырнул. Вспомнил, что предстоит плыть. Вихрем понесся к воде. Бросился в нее. Поплыл размашисто, быстро, как только мог.

Доброгаст снова отступил. Амвросий стоял перед ним с заплаканными глазами. Мечислав и Келагаст приближались. Размахивали руками. Смеялись, тыча пальцами в растерянного врага.

— Испугался? Трус! Или это ты от холода пустил слезы?

— От холода, — надрывно отозвался Амвросий. — Отдай!

— Пусть тебя согреет Марена![107] Будешь у нее спать под сугробом с зайцами.

— Станешь грызть гнилую кору вместе с ними, — насмешливо добавил Келагаст.

— Эй, Доброгаст, стукни его, наконец! — сказал Мечислав. Скрестил руки на груди. Остановился за спиной товарища. Усмехнулся с презрением. — Стукни и победа твоя! Перун свидетель.

Доброгаст прищурился. Сделал шаг вперед. Амвросий вытянул руки. Постарался схватить обидчика за рубаху. Тот крепким ударом отбил попытку. Маленький римлянин почувствовал боль. Рассвирепел. Не задумываясь, рывком бросился он на врага и вцепился в тунику у его горла. Доброгаст захрипел и ударил противника по лицу. Все зазвенело в голове Амвросия. Он отшатнулся. Пальцы его разжались.

— Он мог порвать твою одежду, — сказал Мечислав.

От обиды и боли Амвросий заревел. Зубы его скрежетали. Глаза переполнились слезами. Он чувствовал, что одно веко опухло и остро ноет. Голова стала тяжелой и только образы ужаса разрезали разум. Ноги дрожали. Чтобы не упасть, мальчик сел на траву. Что-то слабое и дурное в нем говорило: «Беги! Нужно бежать».

— Идем! — сказал Мечислав. — Мы не вмешивались. Ты победил честно.

— Стойте, хулители Сварога! — закричал Деян, выходя из реки.

— Еще не все, — усмехнулся Мечислав.

Деян схватил толстую палку, слишком большую в сравнении с ним. Доброгаст отступил за спину Мечислава. Выражение победы вмиг сменилось на его лице тревогой. Келагаст растерянно озирался. Решимость нового противника испугала всех, кроме вожака задиристой шайки.

— Амвросий, вставай! Мы их побьем. Найди камень покрупней.

— Я один его… — неожиданно отозвался римлянин.

— Не лезь, — крикнул Деяну Мечислав. — Я же не лезу. Пусть сами, раз еще не все.

2

Амвросий встал с земли и с ревом бросился на Доброгаста. Мечислав и Келагаст отступили, настороженно поглядывая на Деяна. Тот прислонил палку к одинокому дереву. Оделся, не сводя глаз с происходящего. Доброгаст посмеивался, отступал:

— Ты чего, бешенный? А? Тебе говорю!

Противник не отвечал. Кулаки его были сжаты. Глаза яростно смотрели в пустоту. Не видели никого. Один из них был полузакрыт, делая лицо еще более жестоким.

— Отдай мою тунику. Убью!

— Бычок какой, — перебарывая страх хихикнул Доброгаст.

— Убью! — с тяжелой злобой повторял Амвросий.