Мальчик из Фракии

Весь другой день мальчик пролежал почти неподвижно. Вставал редко. Стонал тихо. Ел только куриный бульон. Кормила его Ирина. Он видел, как она умелыми руками привела в порядок его алую тунику. Боль стала привычной и начала проходить.

Вечером появился Валент. Он подошел к мальчику. Мягко положил ему на лоб теплую ладонь. Сказал медленно, следя за тем, понимают ли его:

— Ты поправишься. Ты дрался как лев. Как обезумевший лев.

Амвросий представил себе этого таинственного зверя, виденного только в изображении. Легкая пустота в голове рассеялась. Взгляд ожил. Мальчик попробовал улыбнуться. Спросил:

— Лев сильнее волка? Сильнее медведя?

— Да, — произнес Валент. — Сейчас я приду с книгой и почитаю тебе.

Ирина подала Амвросию куски отваренной птицы. Он набросился на них с остервенением зверя. Глотал пищу не пережевывая. Пил из глиняной чаши теплое пряное вино. Вдыхал запах корицы.

Вернулся Валент. Развернул свиток.

— Завтра мне придется уехать. Но сегодня я буду возле тебя. С запада могут прийти авары. Нужно еще и еще укрепить крепости. Сейчас осень и они вряд ли решатся на поход, но весна принесет не меньше тревог. Мы закрываем горные проходы. Племена уже собирают силы. Будущий год тихим не будет.

— Война? — спросил Амвросий.

— Да. Самое неприятное, что именно здесь. Благо, не сейчас. Может, отведем беду. Такие вести… Зато к вечеру приедет Рыва. Он тебя навестит. Рад? Вижу. Теперь слушай.

Мальчик приготовился. Поерзал и с внимание посмотрел на приемного отца. Тот заботливо провел рукой по густым волосам ребенка.

— Битв с тебя достаточно. Это история любви. Я совсем недавно нашел ее среди новых книг. Тех, что передал Феодагат. Мне она знакома. Для тебя — станет открытием. Все о чем пойдет речь, произошло очень давно, на греческом острове в Эгейском море.

— Начинай же! — взмолился раненный.

— Теперь я вижу, что ты поправляешься.

— Читай! Мне тоже хочется послушать, — сказала Ирина, садясь рядом. Живот у нее стал уже очень большим.

«Скоро буду с братцем», — подумал мальчик. Он и вообразить не мог девочку. Родиться должен был только мужчина.

Валент начал. Его баритон изящно выписывал каждую фразу. Римлянин мастерски подбирал нужную интонацию. Слова красиво складывались. Плыл удивительный рассказ.

— Лонг «Дафнис и Хлоя»: «Город на Лесбосе есть — Митилена, большой и красивый. Его прорезают каналы, в которые тихо вливается море, мосты украшают из белого гладкого камня. Можно подумать, что видишь не город, а остров…»

Магия далекого мира околдовала Амвросия. Он живо представил себе Лесбос, горы и луга его. Низкорослый виноград, не тянущийся лозой вверх по ветвям деревьев, но растущий подле ног. Гроздья никогда не вкушенного фрукта представлялись мальчику крупными, ягоды — сочными и сладкими. Даже вкус вина застыл на его языке.

Валент продолжал:

— «Вслед за другими Дафнис и Хлоя, забыв своих коз и овец, вместе на помощь своими руками пришли, виноград собирать помогая: Дафнис в корзинах носил виноградные гроздья, в точила бросая, давил и в бочки вино разносил. Хлоя ж жнецам готовила пищу, им для питья наливала вино от прошлого года и обрезала низко растущие гроздья…»

— Как Доброгаст? — неожиданно прервал чтение больной.

— Он не столько побит, сколько испуган. Отец отослал его к родичам.

Мальчик удовлетворенно кивнул головой. Победа не радовала его. Только успокаивала. Вспоминать произошедшее не хотелось. Он снова желал оказаться на острове, переживая вместе с героями книги удивительные приключении.

Валент опять стал читать. Пастухи нашли двух детей, вскормленных козой и овцой. Мальчик и девочка выросли, вместе стали пасти скот. Их звали Дафнис и Хлоя. Вскоре они полюбили друг друга, но не знали, что делать: не могли ни открыться друг другу, ни вкусить радостей своего счастья. «Как это похоже на мою любовь к Дельфине. Знает ли она, как я дрался? Придет ли навестить меня?», — подумал Амвросий. Его беспокоило, не сказал ли Деян лишнего? Не навредил ли ему?

— «Хлоя не стала уже более ждать, но, вспыхнув от радости, слыша его похвалу, да и сама давно желая Дафниса поцеловать, быстро вскочила и его наградила своим поцелуем, бесхитростным, безыскусственным, но таким, что он смог в нем всю душу зажечь…»

«Как это чудесно! — подумал Амвросий. — Вот бы мне набраться храбрости и поцеловать Дельфину. Прекрасную Дельфину! Но может она сама осмелиться сделать это? Может быть, все случится как в книге? Что если она сегодня придет сюда? Что я ей скажу? Смогу ли я ей рассказать о том, как люблю, как люблю ее. Но если она чиста как Хлоя и не знает даже слова „любовь“? Что мне делать тогда?»

— Есть ли бог, который помогает в любви? — спросил мальчик.

— Есть. Этот бог ты сам.

— Но я ведь не бог?

— Откуда ты знаешь, бог ты или нет?

— У меня нет жрецов и я не всемогущ.