Мальчик из контейнера

— Леночка, я прочитал в журнале «Здоровье» о способе похудения, так там рекомендуется сделать два проволочных обруча: один по талии, какая есть, второй — по талии, какую хочешь иметь. Так вот, если повесить на гвоздик мой обруч и твой, то мне умереть, но не добиться твоего. Но я это переживу. А если ты будешь приближаться к моему — это уже катастрофа!

— Я могу остановиться на полпути, — с улыбкой ответила Леночка. — Могу отказаться от одной обязательной порции, заменив ее половиной. Вот и весь секрет.

— Мне, что ли, так попробовать? — растягивая слова, произнес Романюк. — Опять же, не повредит ли это моему товарному виду?

— Это уж спросите у своей жены, — посоветовала Леночка.

— Не о жене речь, ей деваться некуда — как-никак, а три киндера на помойку не выкинешь.

При этих словах Николай дернулся и побледнел. Это заметил Александр, положил руку ему на плечо.

— Мы с вашим командиром, будучи курсантами, в первом увольнении познакомились с двумя девчонками, накормили их мороженым, а они от нас сбежали, — смеясь, первое пришедшее на ум сказал Александр.

— Ну и дуры! — ответила Леночка, и все посмотрели на нее с любопытством. — Какая-то дикая невоспитанность! Разве можно так! — тряхнув красивой головкой, добавила она.

Николай дал знать кивком головы начальнику штаба, и тот наполнил рюмки коньяком.

— Товарищи! — встал Николай, поднял рюмку, — для меня приятна встреча с моим старым другом, он сейчас мой начальник, и я, зная его гражданскую позицию, рад, что он у руля нашей авиации. Есть надежда, что ускорится выход из тупика, куда мы заехали сдуру. Не по нашей вине случилось это, но выбираться будем вместе! И выберемся, и победим! Другого выхода у нас нет! Предлагаю тост за нашу славную авиацию!

Дружно выпили.

— Хорош коньяк! — похвалил Александр, улыбнувшись, добавил: — Был я уже капитаном, командиром звена, проверяла нас комиссия из воздушной армии, был в этой комиссии мой сослуживец по прежнему округу; в конце дня командир полка вызывает меня, дает две бутылки коричневой жидкости, заткнутых самодельными пробками. Отнеси, говорит, в гостиницу, пусть после работы попьют с чайком. Я отнес, передал сослуживцу с наказом, чтобы он передал председателю комиссии эти бутылки. Утром бегу в столовую, догоняет меня сослуживец и спрашивает, где мы достали коньячный экстракт, и в какой пропорции добавлять его в спирт — очень понравилось это питье председателю и компании. Командир, когда я ему передал наш разговор, скривился как от зубной боли. «Какой спирт, какой экстракт! — сказал он. — Лучший коньяк Грузии, прислали мне друзья канистру». У вас я не буду спрашивать рецепт напитка.

Засиделись в «Гресевском зале» до первых петухов. Откровенный разговор на более высоком уровне мало чем отличался от разговора с молодыми офицерами. Может, чуть больше было осторожности, в высказываниях некоторые мудро обходили острые углы, зная по опыту, как часто откровенность выходила людям боком. Заметив эту осторожность, Александр попытался убедить, что время сейчас не то, когда за нечаянно вылетевшее слово человек лишался карьеры или даже жизни. Он рассказал историю из жизни отца, когда тот был молодым лейтенантом.