Мальчик-Которого-Нет (СИ)

— А меня можно звать Невилл, — тихо пробормотал Лонгботтом. Но тут же смущенно улыбнулся, когда я подала руку и ему тоже.

Вот так. Первый же день — и я весьма существенно изменила события канона. И вот ни капельки не страшно!

* * *

Уизли вернулся в купе перед самым прибытием поезда. Увидев, что ни Малфой, ни Лонгботтом никуда не ушли, рыжик показательно скривился, но лезть с увещеваниями больше не пытался. На платформе Рон уверенно оттеснил Невилла, но с Драко такой фокус не прошел, и в лодке вместе со мной и блондинчиком оказались малфоевские вассальные тумбочки — мебель, не двигающая сюжет, но полезная… для интерьера.

На причале Хагрид долго кого-то высматривал в толпе первогодок, нашел лишь жабу, торжественно переданную в руки покрасневшему Невиллу, и со вздохом повел нас к замку по длинной, чуть влажной из-за скользящего по озеру тумана лестнице. МакГонагалл оказалась довольно молодой волшебницей, но в остальном она полностью соответствовала знакомому образу: высокая и темноволосая, в изумрудно-зеленой бархатной мантии. Строгое выражение портило довольно красивое лицо. На нас женщина посмотрела без какой-либо теплоты, хотя мы еще не сделали ничего дурного.

Речь волшебницы совпадала с книжной. Почему-то вместо слов поддержки, мягкой улыбки и согревающих чар после выматывающего заплыва мы все получили сухую цитату, будто взятую из какого-то сценария.

«Тут зрители аплодируют, — обводя задумчивым взглядом уставших, голодных и продрогших студентов, сказала я про себя. — Кончили аплодировать!»

Привидения не произвели должного впечатления. Интерес вызвало лишь то, что они оказались не такими уж четкими, чуть расплывчатыми, из-за чего нельзя было детально рассмотреть их лица.

Драко уверенно держался рядом, Крэбб и Гойл блокировали подход кому-то еще справа, со стороны Малфоя. Так что Гермиона и ее голос нагнали меня только в Большом зале:

— Его заколдовали, чтобы он выглядел так же, как небо снаружи. Я читала об этом в «Истории Хогвартса».

Я заворожено рассматривала потолок все то время, что мы двигались по проходу между столами. Гул голосов не нервировал. Наоборот, я будто вернулась домой. Зато остальным малышам приходилось тяжко. Было заметно, что многие из них никогда не видели так много волшебников разом и не были готовы к чужим любопытным взглядам. Кто-то трясся, кто-то лишь выше задирал нос, но сейчас перед столом учителей сгрудилась маленькая толпа перепуганных ребятишек. Им бы отдохнуть, перекусить, сходить в туалет. И только после этого поучаствовать в распределении по факультетам. Причем, в камерной комфортной обстановке, а не в присутствии всей школы…

Но о чем я? Комфорт нам только снится!

Я поежилась, чувствуя, что мантия набрала влаги от тумана, а сотни свечей, плавающих в воздухе, не спасают от холодного дуновения сквозняков.

«Как же славно, что я захватила достаточно теплых носков», — подумала я, рассматривая зал и, украдкой, учителей.

Дамблдор оказался высоким худым старцем с белоснежной бородой. Темно-малиновая мантия делала его похожим на Санту, взгляд из-за очков-половинок, которым он медленно скользил по лицам первогодок, казался добрым и озорным, но то, как он постукивал пальцами по скатерти, выдало его нервозность. Постоянно вертясь, я не позволила ему поймать мой взгляд. И не планировала в дальнейшем давать директору такую возможность.

Хагрид, Трелони, Хуч, Пинс, Помфри я узнала без труда. Пусть лица мне были и незнакомы, но ошибиться не позволяли знакомые по книгам образы. Сложнее оказалось со Спраут. Глава Хаффлпаффа выглядела моложе, выше и стройнее. Но ее лицо казалось таким же добродушным, как и у созданного Мириам Маргулис кинообраза. Флитвик тоже оказался совсем не таким, как я ожидала. Мастер чар выглядел как весьма невысокий, но все же человек. Лишь серовато-зеленый цвет кожи, длинные острые уши и нос выдавали в нем полугоблина. Северуса Снейпа я узнала только по черной мантии с изумрудной отделкой, черным же волосам и арктически холодному взгляду темных глаз. В остальном же это был очень высокий и очень худой совсем еще молодой мужчина. Измотанный молодой мужик, который не высыпался, кажется, последние несколько лет. Зельевар не пугал, а вызывал желание взять подушку… и всучить ее этому несчастью с приказом отправляться спать, перед этим принудительно покормив. А то даже Харо, не слишком обласканная Дурслями, выглядела хорошо упитанным представителем рода человеческого.

Дальше МакГонагалл вынесла табурет и Шляпу, и я бросила изучать профессоров. Рассматривать большую остроконечную штуковину, состоящую из одних заплаток, оказалось куда интереснее. Как и слушать песенку, хотя те кошачьи рулады, которые эта лоскутная штуковина выводила, едва ли можно было назвать пением.

А дальше началось распределение, и я уже ни на что больше не обращала внимания. Все же это невероятно увлекательно, пусть и знаешь, кто и куда попадет.