«Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных

– Мама! Мне очень трудно говорить об этом – вам или кому-нибудь другому, и, вероятно, в то, о чем я вам скажу, вы не поверите. Истина такова: О-Камэ́ не может обрести успокоение в ином мире. Быть может, те ритуальные обряды и погребальные молитвы, что были вознесены, не возымели нужного действия. И похоже на то, что она не сможет обрести покоя до тех пор, пока я не соединюсь с нею навсегда, уйдя следом. Каждую ночь она приходит домой и ложится со мной разделить супружеское ложе. Она возвращается с самого дня похорон, каждую ночь. И иногда я даже сомневаюсь, что она действительно умерла, – она выглядит и ведет себя точно так, как тогда, когда она была жива. Единственное отличие – она разговаривает едва слышным шепотом. И всегда просит меня никому не рассказывать, что приходит. Может быть, она хочет, чтобы я тоже умер; а я не настолько эгоистичен, чтобы жить только для себя. Но вы совершенно правы, говоря, что плоть моя – это ваша плоть и я принадлежу не только себе, и у вас я в вечном долгу… Но теперь, мама, вы знаете всю правду… Да, она является постоянно, как только я начинаю засыпать. И остается почти до зари. И как только бьет храмовый колокол, оповещая о наступлении утра, она исчезает.

Стоит ли говорить, как сильно встревожилась мать, услышав рассказ сына? А потому сразу поспешила в храм и рассказала все его настоятелю. А затем принялась слезно умолять о помощи. Священник был человеком преклонных лет и с большим опытом, поскольку всю жизнь посвятил служению. Он выслушал женщину. И если был удивлен, то никак не проявил своих чувств и сказал:

– Не впервые я слышу о таких вещах. Думаю, что смогу спасти вашего сына. Но он на самом деле в великой опасности. Я увидел тень смерти на его лице. И если О-Камэ́ еще раз вернется, то белого света ему вновь уже не увидеть. Что бы мы ни предприняли в помощь, делать все нужно очень быстро – времени у нас почти нет. Ничего не говорите сыну, но как можно скорее соберите всех членов обеих семей и попросите, чтобы не мешкая они собрались в храме. Для спасения вашего сына нам необходимо вскрыть могилу О-Камэ́.

Когда все родственники собрались в храме, священник обратился к ним и объяснил, что ему необходимо их согласие на вскрытие захоронения. Получив дозволение, он немедленно отправился на кладбище. Там, следуя его указаниям, подняли надгробный камень, разрыли могилу О-Камэ́ и достали гроб.

Когда с него сняли крышку, присутствовавшим открылась необычная картина, всех изумившая: О-Камэ́ сидела в гробу[74] с улыбкой на устах и была очень красивой – такой, как до болезни, и тление совсем не коснулось ее. Но когда по приказу священника женщину извлекли из гроба, удивление сменилось ужасом, поскольку на ощупь тело ее было теплым, словно по жилам его продолжала течь кровь. Более того, оно сохранило гибкость, хотя, разумеется, такого не должно было случиться – ведь усопшая так долго находилась в гробу.

Мертвое тело перенесли в погребальную часовню. Здесь священник собственноручно, вооружившись кисточкой, нанес на лоб, грудь и конечности покойной специальные священные письмена на санскрите. А потом, перед тем как поместить тело О-Камэ́ обратно в могилу, исполнил религиозные ритуалы и вознес поминальные молитвы, что читают в особых случаях…

О-Камэ́ никогда больше не приходила к своему мужу по ночам, и постепенно здоровье мужчины восстановилось. Но всю ли свою жизнь он хранил верность данному ей слову, об этом японский рассказчик умалчивает.

История о мухе

Около двух столетий назад[75] жил в Киото один торговец. Звали его Кадзария Кубэй. Его магазин стоял на улице Тэраматидо́ри, к югу от широко известной торговой улицы Симабара. В его доме прислугой трудилась девушка из провинции Вакаса по имени Тама.

Хозяин и его жена хорошо относились к девушке, и похоже на то, что и она была искренне к ним привязана. Но она никогда не одевалась нарядно, как другие девушки. Даже когда у нее был выходной, из дому она выходила неизменно в рабочей одежде, несмотря на то что хозяева справили ей несколько красивых платьев. Прослужила она уже пять лет, и вот однажды хозяин спросил ее, почему она не носит украшений и не одевается нарядно, как другие.

В ответ на этот вопрос щеки у девушки вспыхнули, но отвечала она ровным голосом: