Мальчик на качелях

«Наконец!» – едва не вскрикнул я, но решил сначала узнать подробности, а потом уже вопить от восторга.

– Как мы и просили, рижские товарищи его не беспокоили, только осторожно навели справки. – Сотниченко положил сверток на стол и заулыбался. – Юрий проживает у своих знакомых Шепетисов. Квартира в центре Риги. Приехал туда в ночь на вторник.

– Значит, вылетел отсюда самолетом, – вставил я.

– Ты выяснил, что за отношения у него с Шепетисами?

– Они вполне приличные люди. Пенсионеры. Вышемирский почти каждое лето останавливался у них. Если хотите, прямо сейчас можем набрать номер и соединиться с их квартирой. Не исключено, что к телефону подойдет сам Юрий.

– Как он проводит время?

– Целыми днями сидит в кафе «Элита» – это недалеко от квартиры.

– Пьет?

– Нет. Кофе, сигареты.

Мне не терпелось узнать про чемодан, и я спросил.

Сотниченко помрачнел:

– Трудно установить было это. Расспросили соседей. Из них один сказал, что видел, как приехал Юрий. Не было чемодана у него.

– Он же ночью приехал, – усомнился я.

– У соседа Шепетисов бессонница, – ответил Сотниченко. – По полночи у окна просиживает. К тому же при посадке в самолет багажа у Юрия тоже не было.

– Вышемирского пока не трогать, подождем до субботы, – распорядился я. Покончив с одним вопросом, я перешел к следующему: – В течение завтрашнего дня коллекцию картин должны осмотреть специалисты. Тебе придется сделать так, чтобы они попали в дом незамеченными. Как – думай сам, не мне учить уголовный розыск.

– Сделаем в лучшем виде, Владимир Николаевич, – заверил Сотниченко.

Со вторым вопросом тоже было покончено. Оставался третий.

– Что с Зотовым? – спросил я.

– Нашел голубчика. – Инспектор развернул газету, снял оберточную бумагу и бросил ее в корзину.

В свертке оказались часы профессора.

– Не возражаете, если они постоят у вас на столе? – спросил инспектор. Лицо его осветилось загадочной улыбкой.

– Зачем? – удивился я.

– Вы помните часовщика Федю, хозяина этих архангелов?

– Еще бы.

– Не давали мне покоя его часики. – Сотниченко провел рукой по желтому корпусу. – Прикидывал и так и этак, а сегодня не поленился, съездил в Красино, привез Перевозкина и показал ему Зотова. Так, на всякий случай.

– Ну, про «всякий случай» ты кому другому рассказывай, – не поверил я. – Но почему именно Зотова?

– Вспомнил «Второй раунд», а Зотов там герой отрицательный, – пошутил он. – А если серьезно, то по описанию Перевозкина и рост и наружность больно подходили. Я навел справки на заводе, Зотов там работает в отделе снабжения. Он ездил в Красино по своим экспедиторским делам, и время командировки совпадает с датой кражи из часовой мастерской. Точка в точку. Не доказательство, конечно, а все же ниточка. И крепкая.

Ну и Сотниченко!

– Узнал его твой Федя?

– Эффект исключительный, Владимир Николаевич! Сам не ожидал. – Инспектор далее порозовел от удовольствия. – Федя чуть мне руку не оторвал. Как кинется из диспетчерской…

– Из какой диспетчерской?

– Я ему Зотова из диспетчерской завода показывал, во время перерыва. – Он уже хотел перейти к подробностям, но взглянул на часы и заторопился. – Мне бежать пора, Владимир Николаевич. С минуты на минуту Зотов будет здесь, я его на шестнадцать ноль-ноль вызвал. А Перевозкина я с собой прихватил, он в соседней комнате будет ждать с понятыми. Вызовите, если понадобится.

3

У меня оставалось еще немного времени. Перечитав рапорт со сведениями из Риги, я разобрал бумаги и позвонил Логвинову.

– Директор музея еще у тебя?

– Только что ушел.

– Разыщи Сотниченко – у него есть сногсшибательная новость. – Я не стал говорить, какая. – И еще. Есть у меня одна мыслишка: что, если нам пройтись после работы?

– С удовольствием, – ответил Костя.

– И поужинаем заодно. Можем мы себе это позволить?

– Когда вас ждать, Владимир Николаевич?

– У меня еще допрос и звонок домой. Значит, через час-полтора, – устраивает?

– Принято.

Я повесил трубку, но домой позвонить не успел.

В кабинет вошел высокий мужчина в клетчатой рубашке, поверх которой болталась широкая нейлоновая куртка. Коричневая от загара кожа обтягивала его скуластое лицо. Редкие, выдававшиеся мысиком до середины лба волосы были похожи на клочки желтой ваты.

– Можно? – простуженным голосом спросил он. – Моя фамилия Зотов. По повестке.

Я намеренно недобрал цифру и, прижав трубку к щеке, кивнул на свободный стул.

– Присаживайтесь, я сейчас.

Зотов широким шагом пошел от двери к столу и вдруг остановился, увидев каминные часы. Под ними, подсунутая заботливой рукой Сотниченко, лежала стопа стандартных бланков с крупным заголовком «ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ВОЗБУЖДЕНИИ ДЕЛА». Все было в рамках закона, мне оставалось исподтишка наблюдать за тем, как менялось выражение лица посетителя: его губы сжались в жесткую прямую линию, глаза забегали от окна к столу и двери. Рука с протянутой повесткой застыла в воздухе.

– Что же вы? – Не глядя в его сторону, я кивнул на свободный стул.

Он нерешительно потоптался на месте, потом втянул голову в плечи и уселся напротив.

– У меня заявление, гражданин следователь, – глухо сказал он.