Мальчик, об которого убился Тёмный Лорд

В одиннадцать Гарри понял, что старик, как и он сам, являлся волшебником. И, в свете его вскрывшейся знаменитости, вопросов это обстоятельство вызывало только больше.

Почему кому-то из волшебников было важно, чтобы он жил с ненавидящими все странное родственниками?

Он помнил, что старик говорил о его безопасности и пусть немного, но все же приструнил Дурслей… Поскольку маги считали Гарри ответственным (что за бред?) за убийство какого-то темного мага, имевшего сторонников, которые могли бы попытаться отомстить, это и правда имело некий смысл: искать прославленного магами героя в мире маглов в голову могло прийти не всякому. Но если бы все-таки нашли, что сделали бы дядя с тетей против волшебных палочек тех террористов? Ни-че-го. Если бы от этого зависели их жизни, сами скорее выставили перед убийцами. Да еще повязали сверху бант.

Как бы то ни было, очков неведомому доброхоту открывшиеся обстоятельства добавили немного. Один давно мертвый англичанин говорил: «Ад вымощен добрыми намерениями и желаниями».

Гарри был начитанным мальчиком.

И как не быть? В библиотеке удобней всего было прятаться от Дадли и его дружков. Сделав внушение его «семье», старик как-то позабыл об отношении к нему кузена. Или не счел важным.

Гарри надеялся, что у него имелось немного таких доброжелателей…

Сноски:

1) В 80-е годы в Великобритании детских домов как таковых уже не существовало. Имелись места для временного содержания детей, но наиболее распространена была практика foster care, т. е. временное возмездное размещение детей в участвующих в программе семьях вплоть до их последующего усыновления кем-то. В русском языке наиболее близкий термин — патронат.

Глава 2

Рыжий мальчик, подсевший к нему в купе в Хогвартс-экспрессе, Рональд Уизли, Гарри не понравился. Он не имел ничего против бедняцкой одежды, и даже чумазое лицо его не слишком отвратило. Ему ли в обносках кузена, с грубо обкромсаными теткой волосами критиковать чей-либо внешний вид? Но эта бестактная просьба показать шрам и вопросы…

— Нет, — ответил Гарри, вытягивая из рюкзака заранее отложенную туда «Тысячу волшебных трав и грибов». Он пролистал дома все купленные с Хагридом учебники, и зельеварение вдохновило его больше всего. Заклинания пока что ощущались чем-то чуждым, этот же предмет казался сложным, но при этом близким разом к химии и к кулинарии. Гарри был хорош и в том, и в том… Так что, может быть, в этом пока что незнакомом мире хотя бы в зельях он сможет себя проявить.

Конечно, прежде стоило узнать, пошлют ли ведомости Дурслям. Пусть Гарри и лелеял надежду найти кого-то из родни среди волшебников, раз уж Поттеры оказались волшебным древним родом, уговорить его забрать к себе… Если ничего не получится — он не хотел, вернувшись, быть наказанным за излишнее старание.

В любом случае обе книги по зельеварению Гарри перед отъездом прочитал. И если сведения из «Магических отваров и зелий» по большей части уложились в голове, запомнить с первого прочтения названия и свойства всех растений и грибов, что были приведены во втором учебнике, ему не удалось даже примерно. Поэтому Гарри решил взять его в дорогу. Подумал: кто знает, сколько ехать в этот таинственный Хогвартс? А так у него будет что-то, чтобы не заскучать.

И вот, учебник пригодился.

Однако Рональд не понял намека.

— Ч-что? Ну почему-у? — спросил он удивлённо и даже слегка обиженно.

Гарри оторвал свой взгляд от книги, которую уже успел открыть. Ответил ровно, сдерживая раздражение:

— Потому что твоя просьба бестактная. А вопрос — бестактный и глупый. Люди обычно не помнят того, что с ними происходило в год. Знаешь? И даже если бы я помнил, ты правда думаешь, что это нормально — просить едва знакомого человека рассказать, как какой-то маньяк убивал на его глазах родителей, а потом пытался сделать это с ним? Я хотел бы почитать, если ты не против.

Не обращая внимания на вытянувшееся лицо рыжего мальчика, Гарри опять уткнулся в книгу.

Некоторое время в купе стояла тишина. Затем приехала тележка со сладостями.

Гарри, в жизни, не считая тех четырех забытых всеми месяцев, ничего подобного не евший, взял себе несколько шоколадных шариков, сахарных перьев и один сдобный котелок. Рональд Уизли ничего покупать не стал, достав вместо этого пару сэндвичей с индейкой из потасканной на вид сумки, но время от времени кидал на его сладости такой жадный взгляд, что…

Гарри знал — и лучше многих, — каково это: хотеть чего-то, не имея возможности получить. Конечно, он не нанимался благотворителем, и Уизли ему не нравился. Так что с внезапно вспыхнувшей в нем жалостью к соседу по купе Гарри пошел на компромисс.

— Могу поменять одно сахарное перо, шарик и половину котелка на один твой сэндвич, — сказал он. И правда, было бы неплохо съесть что-то посущественнее сладостей.

— О? Да, конечно, бери, — обрадовался Рональд, хватая предложенное. Полуминутой позже он спросил с набитым ртом: — А пофему ты не купил лягуфку?

Гарри немного брезгливо скривился:

— Они же шевелятся. Это отвратительно есть что-либо, что будет шевелиться у тебя во рту!