Мальчик по имени Рождество

Николас вспомнил сырую камеру под самой крышей и понял, что жизнь без отца, конечно, потеряла краски, но в тюрьме она станет совсем безрадостной. Особенно если он просидит там до конца своих дней.

– Отец Водоль, вы же сами видели, что эльфам вряд ли понравится такое решение, – твёрдо сказал Отец Топо.

– Я знаю, что лезу не в своё дело, – вмешалась Лока. – И что права голоса в Совете у меня нет. Но этот мальчик совершил героический поступок. Он спас моего сына. Он настоящий рождественский герой!

Даже Матушка Ри-Ри согласилась, что не дело отправлять Николаса обратно в тюрьму.

– Думаю, нам следует переписать законы, – сказала она, важно покачивая тугими косами.

Отца Водоля такой поворот не обрадовал. Он принялся ходить туда-сюда, бормоча что-то под нос. Деревянный башмак свалился с полки и покатился по полу. Все уставились на своевольную обувь. Они знали, что башмак сорвался с места, потому что Отец Водоль был не в духе.

– Отец Водоль! – в смятении окликнула его Матуша Ри-Ри.

– Мне жаль. Но этот мальчик – человек. А мы знаем, на что способны люди. И не можем смягчить закон только потому, что один человек совершил доброе дело.

Отец Топо задумчиво щёлкнул языком.

– Вы же понимаете, что благодаря этому мальчику продажи «Ежеснежника» взлетят до небес?

Отец Водоль остановился. На лице его отразилась внутренняя борьба: чернобородый эльф понимал, что Отец Топо говорит правду. Наконец он сказал едва слышно (никто и не думал, что голос Отца Водоля бывает таким тихим):

– Возможно…

Отец Топо положил руку Николасу на плечо. Во всяком случае, собирался – но ему не хватило росту, поэтому он похлопал мальчика по локтю.

– Значит, Николас получит прощение?

В доме Модона и Локи повисла тишина такая долгая, что в неё легко уместились бы две рождественские песни. Но и она подошла к концу.

Отец Водоль кивнул – так коротко, как только мог кивнуть эльф или человек.

– Да.

– Ура! – радостно закричали все, за исключением Отца Водоля.

– А теперь устроим рождественский пир. Надо же отпраздновать такое событие! – воскликнула Матушка Ри-Ри.

Отец Водоль неодобрительно покачал головой.

– Мы уже праздновали два дня назад.

– И это был ужасный праздник, – заявила Матушка Ри-Ри. – Давайте же! Мальчик заслужил, чтобы его хорошенько почествовали.

– Благодарю вас за гостеприимство, – сказал Николас. – Но нам бы с Блитценом отдохнуть.

Лока метнулась в дальнюю комнату и притащила оттуда семь волчков, снежный шар, плюшевого мишку и коробку с красками. Волчки потрясали воображение. Лока вручную раскрасила их в красные и зелёные цвета. Николас в жизни не видел таких замечательных игрушек. Лока с трудом удерживала груду подарков; два волчка упали вниз и весело закружились по полу.

Отец Топо достал из кармана печенье и задумчиво откусил кусок.

– Разве не чудесно дарить подарки?

– Не думаю, – сердито отозвался Отец Водоль.

– Честное слово, мне хватит одного волчка! – поспешил сказать Николас, когда Лока кинулась собирать игрушки с пола.

Лока покачала головой, отчего её длинные косы разметались по плечам. Остальные волчки тоже посыпались на пол.

– Нет, – сказала она. – Одного волчка ну никак не хватит. Это очень важные игрушки. Они помогают расслабиться и отвлекают от тяжёлых дум. Мне просто нужно найти, во что их сложить.

Лока озадаченно посмотрела по сторонам, и Малыш Кип ткнул пальцем в папины чулки.

– Отличная мысль! – возликовала Лока. – Модон, снимай чулки.

– Что? – удивлённо моргнул пряничный эльф.

– В них как раз влезут все игрушки! Снимай, говорю. У тебя и другие есть.

Модон понял, что спорить с женой бесполезно. Он снял полосатые шерстяные чулки и смущённо пошевелил голыми пальцами. Николас никогда не думал, что у эльфов такие волосатые ноги. Во всяком случае, у Модона они были очень волосатыми.

Заполучив чулки, Лока быстро запихнула в них игрушки.

– Вот видишь, как здорово получилась! Думаю, нам и впредь стоит класть игрушки в чулки. Держи, Николас. Счастливого Рождества!

И хотя чулок с игрушками не заполнил пустоту в груди, Николас чувствовал себя чуть счастливее оттого, что сделал счастливым кого-то еще. Попрощавшись с Локой, Модоном и Малышом Кипом, он вслед за Отцом Топо вышел в холодную ночь. Там его ждал верный Блитцен. Большие глаза оленя искрились, как снег.

Важное решение

Гроза, Вихрь, Резвая и остальные олени охотно приняли Блитцена в свою компанию. Следующие несколько недель Николас наблюдал, как друг покоряет собратьев своеобразным чувством юмора. От его выходок олени то и дело покатывались со смеху. Хотя догадаться, что они смеются, было не так-то просто, но глаза их при виде Блитцена точно сияли ярче.

Сам Николас поселился у Отца Топо. Он ел имбирные пряники, которые пёк Модон, и с удовольствием играл в подаренные Локой карты с Малышкой Нуш. Подобно всем эльфам, она была виртуозной картёжницей, но время от времени поддавалась Николасу. Мальчик быстро прижился в эльфийской деревне, где завёл множество друзей. Он со всеми держался на равных, не обращая внимания на цвет туники.