Мальчик с открытки (СИ)

Вадим не ответил. Он злился на эту упрямую светлоглазую девчонку, которая не поняла его и не позволила ему должным образом выразить благодарность ей за спасение на реке. Ведь тогда он забыл это сделать и чувствовал себя перед ней обязанным. Злился и на себя, что не смог как следует, без выкрутасов, по-простому сказать девочке спасибо, обязательно надо было выпендриться, поддразнить её.

Глава IV

Сообщение Эммы о том, что в понедельник класс поедет в Расстреляево, помогать копать картошку колхозу, и будет жить там целую неделю, как и другие старшие классы, все встретили на «ура». Ещё бы, можно не только отдохнуть от уроков, но и пообщаться вместе, так сказать, в походных условиях. В деревне их распределят на постой по квартирам колхозников, как было в прошлом году.

Добирались до Расстреляево на нескольких грузовых машинах. Все классы перепутались между собой, каждый ученик сел, куда захотел. Тинка с Милочкой пробились поближе к кабине, уселись на первую лавочку.

Одноклассников в машине оказалось немного, с облегчением Тинка отметила, что Руслан поехал в другом грузовике. Алёнку не отпустили в колхоз родители: она в прошлом году долго лежала в больнице. Но проводить подружек пришла, завистливо даже всплакнула на прощание.

Вадим залез в машину одним из последних. И сразу заметил у кабины Тинку – в белой косынке и коричневом старом лёгком пальто. И почему-то на душе у него стало необыкновенно весело. Радостно засияло в глаза солнышко, пробившись сквозь тучи; утренняя осенняя прохлада отступила, и почувствовалось приятное тепло, словно на дворе стояла не вторая неделя сентября, а середина мая.

Все сидели лицом к движению машины и, когда та взлетала и подпрыгивала на ямах и кочках, громко вскрикивали, смеялись и изощрялись в шутках по поводу умения, вернее, неумения шофёра водить грузовик.

- Он не водила, а сапожник, причём безрукий! - орал Генка Карпов из 9 «б». – Думает, мы валенки, можно нас трясти, мять и катать, сколько его душе угодно!

- Нет, он думает, что везёт скот на бойню! – острил десятиклассник Сергей Раевский, рыжеволосый, с веснушками по всему лицу, сын Эммы Степановны, мечтающий затмить славу клоуна Юрия Никулина. Его ужимки и жесты действительно всегда вызывали улыбку, даже если он не хотел казаться смешным. - Чем больше помрёт в пути, тем меньше придётся платить скотоубойщикам!

Тинка не осталась в стороне от общего поединка в острословии, съязвила:

- Расстреляево не Нагуляево и даже не Париж, и не Уфа, что же вы хотели!

Потом сравнила шофёра с Незнайкой, угнавшем машину у Фунтика и Шпунтика. Вадим слушал, как шутили ребята, и радовался, что не дал бабушке уговорить себя не ехать на картошку. Она рисовала страшные картины каторжного труда, утверждала, что Вадим с его хрупким телосложением и отсутствием огородного опыта не выдержит. Но он всё же настоял на поездке. И вот со всеми вместе трясётся в машине – и невероятно счастлив!

После часовой дороги, пролетевшей как миг, оказались в небольшой деревне, названной Расстреляевым из-за расстрела здесь красных большевиков белыми в 1919 году. Правда, говорят, позже красные тоже постреляли тут всех приверженцев белой власти. Такая вот кровавая земля была в этой деревне, считавшейся центром колхоза, где караярским школьникам предстояло убирать картошку.

Расселили их по домам колхозников группами по пять человек. Тинка с Милочкой и ещё две девочки из их класса попали на житьё к бригадиру, соблазнившись антенной на крыше. «Будем телевизор смотреть», - обрадовалась Милочка, но напрасно: постоялиц хозяйка поселила в комнате двух молодых учительниц, снимавших у семьи бригадира квартиру. Вход в комнату был сразу из прихожей. Хозяйская горница, где стоял телевизор, плотно закрывалась, и туда девочек не пускали.

Другим одноклассникам повезло больше, хотя они попали в избы победнее; там их угощали семечками, молоком и яблоками из сада. А бригадирша их ничем не угощала и даже возмущалась, когда девочки долго не ложились спать, корила их, что слишком много жгут электричества. За жадность они её прозвали мадам Плюшкиной. «Ах, гасите свет скорей, мадам Плюшкина у дверей!» - иронизировала Тинка.

Спали на полу, лишь учительницы - на своих кроватях. Они, в сущности, не были настоящими учительницами. Окончили в этом году караярскую школу, провалились в институт; и районный отдел образования направил их в расстреляевскую школу учительствовать, так как в деревнях не хватало педагогов. Фарида вела английский язык, а Раиса – химию и биологию, хотя ничего в них не смыслила.