Мальчик, спящий на заснеженной кровати

Юэль ушел. Он должен был бы взять гитару и отправиться к Крингстрёму. Но он не мог. Он устал, на душе скребли кошки. Он чувствовал себя одиноким и изможденным. Жить и так нелегко, а тут еще и ботинки жмут нестерпимо. Юэль спустился к реке и пошел по тропинке, вьющейся вдоль берега. Остановился у скалы, где часто играл несколько лет назад. Теперь он почти не приходил сюда. Его вдруг охватила тоска по прошлому. Когда ему было одиннадцать, жизнь тоже казалась трудной. Но как-то по-другому.

Юэль едва мог представить себе то, во что раньше легко верилось. Он долго стоял и смотрел на реку, пытаясь увидеть в ней крокодилов. Но видел только плывущие бревна.

Наверно, это и есть самое трудное.

Юэль не мог больше увидеть крокодилов. Только бревна.

Придя домой, он стал разогревать вчерашний обед. И решил, что сегодня вечером пойдет к Соне Матсон за своей варежкой.

Его беспокоило еще одно дело. Как он будет теперь закаляться, сможет ли спать во дворе, если Самуэль перестанет ходить по средам к Саре? Это вопрос. Но, может, Самуэль найдет себе кого-то еще? В пивной Людде есть еще как минимум три официантки.

Самуэль вернулся домой трезвым. Они пообедали.

— Как дела в школе? — спросил он.

— Мы делали много упражнений на чистописание, — ответил Юэль.

Самуэль никогда не задавал о школе больше одного вопроса. Сегодня было не исключение. Юэль мысленно сказал ему спасибо.

Когда мальчик собрался уходить, Самуэль оторвал взгляд от газеты:

— Ты мало спал этой ночью, — заметил он. — Сегодня ты должен лечь раньше.

— Я только схожу за варежкой, я ее забыл.

— Где же?

— Дома кое у кого.

— У кого?

— У приятеля.

Самуэль кивнул.

— Наверно, я буду спать, когда ты придешь. Спокойной ночи.

— Я ненадолго, — ответил Юэль.

Когда он вышел на улицу, ботинки впились в лодыжки; Юэль попытался представить, что идет по берегу моря. Вокруг пальмы. Жарко. Юэль поискал в себе потерпевшего кораблекрушение капитана Юэля Густафсона. Но так его и не нашел.

Подойдя к дому, где жила Соня Матсон, он остановился возле двери и проверил, не хочется ли ему писать. Это важнее всего. Потом он снял шапку и приподнял рукой ежик.

Он заметил, что нервничает. Ждет, будто что-то должно случиться. Но не знает точно что.

Юэль поднялся по лестнице и позвонил в дверь. Соня открыла ему в той же блузке, что и в прошлый раз. Никаких прозрачных одежд.

— Что тебе? — спросила она. — Только не думай, что я куплю еще журналы.

— Я забыл у тебя варежку, — сказал Юэль.

Тут наступило самое трудное. Она могла бы оставить его ждать за дверью и пошла бы искать варежку.

— Входи, — сказала она. — Очень холодно.

И закрыла за ним дверь. Юэль вдохнул запах ее духов. Если бы он посмел, то схватил бы ее и поднял на руки.

— Посмотри, — сказала она, — где здесь твоя варежка.

Она оставила его одного в прихожей. Юэль сразу же нашел варежку. И уронил ее в другое место. Соня вернулась.

— Нашел? — спросила она.

— Еще нет. Но она должна быть здесь.

— Скажешь, когда найдешь.

Она снова ушла. В комнате работало радио. Притворяясь, что ищет, Юэль стал потихоньку подглядывать. Она сидела на диване и красила ногти. Юэль уставился на нее, как завороженный. Прищурил глаз, чтобы не так четко видеть ее. Теперь можно даже представить, что она одета в прозрачное платье. А под ним совершенно голая.

Сколько он смотрел, Юэль не знал. Но вдруг понял, что она это заметила. И быстро вскочила со стула. Он тут же поднял варежку.

— Чего ты уставился? — спросила она.

Но без раздражения в голосе.

— Не знаю, — сказал Юэль. — Я нашел варежку. Она лежала под шарфом.

Сначала она удивилась. Потом заулыбалась.

— Разве? — спросила она.

— Я пойду, — сказал Юэль.

Уходить ему не хотелось. Однако варежки он больше не оставил.

— Как себя чувствует Аллан?

— Хорошо. Температура спала.

Соня уже открыла дверь. Юэль стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты хочешь что-нибудь еще? — спросила она.

— Нет, — ответил он. — Больше ничего.

И ушел. По дороге домой он решил, что все прошло неплохо. Теперь он может зайти в магазин и показать толстухам, что знаком с продавщицей. И он обязательно придумает, как зайти к ней еще раз.

«Гитара, — вспомнил он. — Завтра я должен начать учиться».

Надо было спешить. Он столько времени простоял у витрины обувного магазина, рассматривая ботинки, которые хотел попросить у Самуэля. Они стоят дорого. Но Юэль знал, что есть еще дороже. Когда они придут в магазин, он сначала примерит самые дорогие. И скажет, что они ему впору. Самуэль откажется, как только услышит цену. Тогда Юэль примерит те, которые он хочет на самом деле. И Самуэль купит их. Потому что они дешевле.

Когда Юэль вернулся домой, Самуэль уже спал. Поднимаясь по лестнице, Юэль тревожился, не ушел ли отец снова пить. Но услышал храп — самую лучшую на свете музыку.

Юэль немного посидел на краешке кровати, держа в руках гитару Симона. Она была грязная. Раньше он этого не заметил. Но у Симона в доме всюду была грязь. Юэль взял на кухне тряпку и начал протирать гитару. Вскоре она заблестела. Он прислонил ее к стене так, чтобы было видно с кровати. Потом забрался под одеяло.