Мальчики из Фоллз

В конечном итоге он получит докторскую степень. Хоук не может связаться с девчонкой, которая даже школу не окончила. Я отворачиваюсь, но через мгновение он уже рядом, поворачивает меня к себе и обхватывает мое лицо ладонями.

– Никогда больше так не говори.

От слез щиплет в глазах. Уже не знаю, что думать. Мне хочется того же, чего хочет Хоук. В идеальном мире, разумеется.

Однако для меня такой вариант невозможен. Есть более важные вещи. Я просто не могу.

Отстранившись, вместе с ним заканчиваю мыться, хотя мы больше ни словом не обмениваемся. Я укутываюсь в полотенце и иду в тоннель. Едва ступив в тускло освещенный коридор, вижу Дилан и Столи.

Вышедший вслед за мной Хоук с полотенцем, обернутым вокруг талии, сразу же бросается к своему другу. Столи пускается наутек, но Хоук ловит его за футболку.

– Чувак… – Парень судорожно вздыхает. – Это была шутка, просто ради развлечения!

Хоук прижимает его к стене.

– Я больше никогда не прикоснусь к ней! – кричит кретин, прикрывая лицо руками. – Обещаю! Обещаю!

Хоук поднимает кулак, но не бьет. Усмехнувшись, Дилан, одетая в черные шорты, свободный черный топ с длинными рукавами, укороченный спереди и слегка оголяющий живот, и прозрачные черные легинсы, неспешно подходит ко мне. На ней черные ботинки на клиновидном каблуке, который делает ее на несколько сантиметров выше.

– Вы скоро, ребята? – спрашивает она.

Нырнув в свою комнату, отвечаю:

– Мне нужно одеться.

Мы оставляем мальчиков выяснять отношения. Дилан проходит за мной с сумкой в руках.

Достав одежду, я надеваю трусики под полотенцем.

– Я увидела кое-что, что может тебе понравиться. – Дилан протягивает мне сумку. – Не могла их не взять.

– Что это?

Она лишь улыбается.

Заглянув внутрь, вытаскиваю оттуда коробку, похожую на обувную, и бросаю сумку на пол.

Когда открываю крышку, вижу пару ботинок. Практически такие же, как у Дилан, только у нее верхняя часть состоит из ремешков, через которые виднеется стопа, а эти полностью закрытые. Каблук тоже есть, но подошва резиновая. Мне нравятся пряжки и молния.

– Коко говорит, порой девушкам на кинсеаньеру дарят их первую обувь на каблуках, – говорит Дилан, – а ты сказала, что не праздновала, и я не отмечала «сладкие шестнадцать», потому что это така-а-а-а-ая архаика, но… может, я бы хотела отпраздновать… может быть… – После короткой паузы она возвращается к первоначальному ходу мыслей: – В общем, я подумала, что сегодня мы можем надеть каблуки.

Снова глянув на ее ботинки, затем на свои, вспоминаю обычай. Дилан права. Иногда на кинсе ты получаешь первую пару каблуков – символ того, что становишься женщиной, и т. д.

На самом деле, у меня уже была обувь с высокими каблуками. Эта для меня не первая, однако… Вытащив один ботинок, рассматриваю его. Я бы их надела.

Улыбаюсь себе под нос. Трент не так уж плоха.

– Возможно, сегодня нам придется бегать, – подмечаю я.

Вполне вероятно.

Она просто смотрит на меня, немного выпятив нижнюю губу.

– Но я хочу надеть каблуки.

Я смеюсь. Думаю, спорить бессмысленно.

Подняв сумку, Дилан достает футболку, которую я не заметила.

Это сине-черная футбольная джерси «Бунтарей». Ошарашенно уставившись на нее, спрашиваю:

– Где, черт побери, ты это взяла?

Протягиваю руку, но Дилан отдергивает футболку.

– Ты должна надеть каблуки.

Выхватив вещь из ее рук, закатываю глаза.

– Я сломаю лодыжку, – ворча, несу джерси и новую обувь на кровать вместе с остальной одеждой. – Но ладно.

Переодевшись, крашусь косметикой, которую Дилан находит в своей сумочке. Когда волосы высыхают, собираю их в высокий хвост и начесываю для объема. Впечатление такое, словно я надеваю боевые доспехи.

В последнюю очередь натягиваю новые ботинки и осматриваю себя. Ноги выглядят намного длиннее благодаря джинсовым шортам и каблукам. Синий цвет футболки подчеркивает тон моей кожи, и я рада, что Хоук увидит меня принаряженной. Мне понравилось, как он смотрел на меня на вечеринке у бассейна.

Правда…

Что-то не так. В принципе, все смотрится нормально, просто это не мой стиль. Дилан стоит рядом. Мы смотрим друг на друга, и она говорит:

– Мне кажется, нам надо поменяться.

О, слава богу. Черный – мой цвет.

Хихикая, мы стаскиваем с себя одежду. Она отдает мне свои легинсы и блузку, а я кидаю ей джинсовые шорты. Все равно они принадлежат ей. Достав волосы из-под воротника, освежаю свою сливовую губную помаду легким слоем. Когда выходим из комнаты, Хоук и Столи уже ждут нас в гостиной.

– Дилан, что, черт возьми, на тебе надето? – рявкает Столи.

Она дефилирует мимо, заплетая хвост. Огромная футбольная джерси Уэстона болтается на ее стройном теле.

Однако я в данный момент не вижу ничего, кроме Хоука. Он сидит на диване и смотрит на меня, оглянувшись через плечо. Его взгляд скользит от моей новой обуви до головы.

Я чувствую свои обтягивающие шорты и то, как блузка касается моего живота, будто это его пальцы.

Пряди обрамляют мое лицо с обеих сторон. Пристально глядя на Хоука, замечаю жар, вспыхнувший в его глазах.

– Снимай! – орет Столи на Дилан.

– Нет, – щебечет она. – Это будет забавно.