Мальчики с кладбища

– До сих пор не могу поверить, что ты собираешься прогулять, – заметил Джулиан, вставая с пола. Он уже гудел от возбуждения. – А кажешься таким паинькой.

– Я не паинька! – нахмурился Ядриэль.

Джулиан приподнял бровь:

– А раньше прогуливал?

– …Нет.

Джулиан ухмыльнулся.

– Цыц. – Ядриэль снова проверил свой телефон, засовывая портахе в ножны в нижней части спины. Он понадобится ему вечером, когда настанет время освободить Джулиана.

Но сейчас он не хотел об этом думать. Сейчас он просто хотел сосредоточиться на Джулиане и его последнем дне на земле.

Ядриэль отправил Марице последнее «спасибо». Она дважды спросила, может ли пойти с ними. Зачем она хотела это сделать – чтобы прогулять или чтобы не оставлять Ядриэля наедине с Джулианом, – Ядриэль не знал. В любом случае Ядриэль мог себе позволить немного эгоизма.

Закинув на плечи увесистый рюкзак, Ядриэль повернулся к Джулиану:

– Готов?

Вопрос был риторическим. Джулиан был чистым сгустком энергии, его глаза пылали.

– Еще как. – Дьявольская ухмылка образовала ямочки на щеках, и Ядриэль не мог не улыбнуться в ответ.

– Не привлекай к себе внимание, – предупредил его Ядриэль. – Нам все еще нужно пройти через кладбище.

Было утро 31 октября. В то время как большинство семей готовились к выпрашиванию сладостей и наряжали своих детей в школу, на кладбище брух все было совсем иначе.

Ядриэль быстро петлял между надгробиями, а в это время мужчины и женщины входили и выходили из церкви и спускались по каменным дорожкам, неся коробки со свечами, стопки папель пикадо и стебли сахарного тростника. Местные духи тоже были здесь – они гуляли среди живых и возбужденно болтали. Их было достаточно, чтобы Джулиан слился с толпой на безопасном расстоянии от Ядриэля.

Лита стояла на ступенях церкви, выкрикивая команды и дирижируя людьми туда-сюда, как оркестром. На ней было одно из ее лучших платьев – белое с короткими рукавами, расшитое яркими цветами на подоле и шее. Шея также была украшена тяжелым ожерельем из бисера с золотым кулоном, на котором был изображен календарь майя. На запястьях звякали золотые и нефритовые браслеты.

Его отец стоял у ворот, указывая людям нужное направление и пытаясь пригладить волнистые волосы. На нем были брюки и ярко-красная гуаябера[97] с короткими рукавами. «Любимый цвет мамы», – подумал Ядриэль.

Он уже собирался улизнуть, как вдруг его остановил отец:

– Ядриэль! – крикнул он вслед, жестом прося подойти. Он явно нервничал и не мог перестать возиться с волосами.

– Я спешу, пап, – попытался избежать разговора Ядриэль. – Опаздываю в школу. – Джулиан выскользнул наружу у Энрике за спиной, лавируя между брухами и духами.

– Нам нужно внести последние штрихи в офренду твоей мамы, так что не опаздывай, – сказал отец, проводя пальцами по усам. Он поправил рубашку и выпрямился, втянув живот.

Ядриэль лишь кивнул. Он уже привык секретничать, но до сих пор не мог открыто врать отцу. Он не вернется домой после школы и, вероятно, не вернется допоздна, пока не…

Живот скрутило. Нет, он не хотел об этом думать. Все, чего он хотел сейчас, – это обрадовать Джулиана. Нельзя загадывать наперед.

К счастью, папа ничего не заподозрил. Энрике выдохнул, и его живот уперся в рубашку, немного выступив за край ремня.

Ядриэль воспользовался тем, что отец отвлекся.

– Давай, увидимся вечером! – крикнул он, помахав отцу рукой и выбежав за ворота. Там, вниз по улице, на углу ждал Джулиан.

– Ну что, куда сначала, patrón? – спросил он, идя задом наперед перед Ядриэлем.

– В магазин, – ответил тот.

– Зачем?

– За твоей любимой едой. Все, что пожелаешь.

Глаза Джулиана загорелись:

– Все, что пожелаю? Но… стоп. – Он нахмурился. – Для меня? Но я же не могу есть нормальную еду?

– Не можешь, – согласился Ядриэль, поглядев в обе стороны, прежде чем пересечь улицу. – Это на потом.

– А что потом? – спросил Джулиан, поспевая за ним трусцой.

– Секрет, – сказал ему Ядриэль. Он думал, что Джулиан рассердится или хотя бы заноет и потребует ответов.

Но тот лишь закусил нижнюю губу, расплывшись в широкой улыбке. Кончики его ушей покраснели, и сердце Ядриэля зачастило от удовлетворения.

Они вошли в большое здание из желтого бетона – местный мексиканский рынок. Пока они бродили по проходам, Ядриэль бросал все, на что указывал Джулиан, в красную корзину. Та быстро наполнилась упаковками «Гансито»[98], двумя стеклянными бутылками колы, розовым кокосовым печеньем и картофельными чипсами.

– «ТАКИС», «ТАКИС», «ТАКИС»[99]! – запричитал Джулиан, подбегая к стеллажу.

– С лимоном или с перцем? – спросил Ядриэль, поднимая два пакета.

Лицо Джулиана исказилось так, словно он только что попробовал что-то кислое:

– Пф, ну конечно же с перцем. – Он поежился. – Терпеть не могу лимон.

Ядриэль засмеялся и кинул пакет в корзину.

– Позоришь свой народ. – Он купил закуски на деньги, которые скопил за последние несколько недель. Когда они вышли на улицу, то увидели пожилого мужчину с тележкой. В ней лежали целлофановые пакеты с жареным тестом в форме колес.