Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать

Зачем вообще обрезать мальчиков? Чем активнее общество готовит мальчиков к роли расходного материала, особенно пушечного мяса, тем важнее роль обрезания в этой подготовке. Обрезание – первый шаг к пренебрежению собственной жизнью. Во многих военизированных культурах, например, у масаи (африканское племя, живущее в Кении и Танзании), мальчик не считается мужчиной, пока его не обрежут, и происходит это вскоре после наступления половой зрелости{424}. Сначала мальчик семь дней подряд пасет скот и тем самым доводит себя до полного изнеможения, а на восьмой день обливается ледяной водой и пешком идет по холоду туда, где происходит обрезание. По пути мальчика осыпают социальными соблазнами и подвергают жесткому социальному давлению, в частности, грозят смертью, если он попытается убежать от ножа. А потом он без обезболивания становится мужчиной, но лишь при условии, что даже не поморщится, когда ему отрежут кусочек пениса.

Если мальчик не пройдет это испытание, готовящее его к роли физического расходного материала, он становится социальным расходным материалом. Это означает, что его не уважают те, кого он уважает. Следовательно, юноша не может найти себе жену, по крайней мере не может жениться ни на одной приличной девушке из своего племени. Парадоксально, но факт: только юноши, превратившиеся в физический расходный материал, могут состязаться за девушек, менее всего служащих социальным расходным материалом. В этом смысле «расходуемые» мужчины и «желанные» женщины создают следующее поколение «расходуемых» мужчин и «желанных» женщин.

В XXI веке масаи отказались от практики обрезания девочек – но не мальчиков. Девочек обрезают с другой целью: лишить их возможности получать удовольствие от секса, чтобы сексуальные желания не влияли на то, кого они выберут в мужья (еще это означает, что такие женщины не особенно стремятся доставить мужчинам сексуальное удовольствие).

Итак, мы подошли к главному. Мы уже говорили о том, что подготовка мальчиков к боли – это подготовка к героическому самопожертвованию, поэтому во многих культурах практика обрезания закрепилась до такой степени, что до недавних пор ученые крайне редко задавались самым важным вопросом: не вредно ли обрезание для здоровья мальчика? Теперь мы знаем, что да, вредно.

Если ваш сын обрезан, то, по данным предварительных исследований, охвативших 300 мужчин, у него примерно на 20 % больше вероятность страдать алекситимией – психологическим расстройством, при котором трудно не только выражать чувства, но и распознавать их{425}. При алекситимии у мальчиков хуже развиты воображение и интуиция. На практике это означает, что они меньше способны сочувствовать другим. А кто не умеет сочувствовать, не способен строить близкие отношения, а значит, у таких мальчиков будет меньше настоящих друзей. Алекситимия средней и тяжелой степени сильно затруднит для вашего сына психотерапию – тот самый процесс, который помог бы ему выражать чувства и вырабатывать эмпатию. Когда обрезанный мальчик с алекситимией вырастет, он в четыре раза чаще будет вынужден прибегать к лекарствам против эректильной дисфункции. По оценкам специалистов, алекситимия в той или иной степени встречается у 10-2896 взрослых, разные исследования дают разные цифры{426}.

Многие исследователи также считают, что обрезание вскоре после рождения приводит к неонатальной травме, которую связывают с агрессией к себе (вплоть до суицида) и к другим{427}.

Если знать, что мы не изучаем влияние обрезания только потому, что не задаемся вопросом о превращении мальчиков в расходный материал, вероятно, будет легче изучить все за и против этой практики, не придавая значения предположению, что раз так поступает большинство американцев, значит, это хорошо. В вопросе об обрезании ваш сын по-прежнему не будет хозяином своего тела – но это решение хотя бы примете вы, его родители.

Сотрясение? Пустяки!..

Хорошенькие девушки из команды чирлидеров кричат: «Вперед! Только вперед!» Странно, что они не кричат: «Вперед, к сотрясению мозга!»

Национальная футбольная лига до недавних пор наотрез отказывалась признавать, что футболисты особенно подвержены черепно-мозговым травмам. Однако в 2017 году «Journal of the American Medical Association» опубликовал результаты исследования, согласно которому при вскрытии 9996 бывших игроков НФЛ были обнаружены признаки хронической травматической энцефалопатии («синдрома пропущенного удара») – нейродегенеративного заболевания, способного привести к деменции{428}.

Ну, положим, это были игроки НФЛ. Если ваш сын просто играет в американский футбол, шансы стать профессиональным игроком у него невелики. Но что говорят исследования университетских сборных? В той же статье говорится, что среди бывших игроков университетских команд тяжелая патология, связанная с хронической травматической энцефалопатией, наблюдалась в 56 % случаев, причем в 85 % из них в виде симптомов деменции{429}.