Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать

Если ваш сын не женат, то чем тверже он уверен, что обязан платить за «пять прихотей» женщины – выпивку, рестораны, поездки, свидания и украшения – и чем сильнее рискует остаться без работы в результате экономического спада, тем острее у него чувство беспомощности, которое в перспективе грозит попаданием в группу риска по депрессии и самоубийству. Если ваш сын до брака оплачивает «пять прихотей», это для него психологическая подготовка к роли единственного кормильца семьи – и к депрессии и суицидальным настроениям в том случае, если он надолго останется без работы, подведет семью и не оправдает собственных ожиданий.

Мы уже знаем, что когда мужчины уходят на пенсию в 65 лет и старше, частотность самоубийств среди них стремительно возрастает и к 85 годам достигает 1,650 % от частотности самоубийств среди женщин того же возраста. Если ваш сын отождествляет себя со своим способом заработать на жизнь («Я юрист»), потеря работы будет равна для него потере себя. А к 85 годам он, весьма вероятно, потеряет еще и жену – очередное свидетельство мужской беззащитности перед потерей любви. Беззащитность перед потерей любви или цели в жизни умирает только вместе с самим мужчиной. Когда мужчина в ответ на увольнение, уход на пенсию или утрату супруги кончает с собой, то, вполне вероятно, убивает то, что уже было убито.

Самоубийство – это заразно

У Гая была депрессия. После развода родителей ярость у него кипела все сильнее, а оценки в школе падали. Все его приятели поступили в приличные колледжи, а его никуда не взяли. Он считал, что всех подвел, в первую очередь самого себя. А стоило ему намекнуть на свои проблемы родителям, как они либо читали ему нотации, либо ограничивались светской болтовней («Да, я понимаю, это трудно, но, может быть, тебе вступить… позвонить… попробовать…») – и это страшно его злило. Друзья скорее жалели его, чем сочувствовали, – тем более что он заметил, что стоит ему открыться им, как его перестают звать на вечеринки.

А потом один его школьный знакомый покончил с собой. На гражданской панихиде в школе и на похоронах одноклассники и родные мальчика восхваляли его на все лады и сокрушались, что так мало старались понять его. Гай представлял себе, как его оплакивают и восхваляют, как горюют все те, кто не разглядел, что ему нужно, и не пришел на помощь. Самоубийство виделось ему словно бы новой жизнью после смерти.

Да, самоубийство может быть заразно, что видно на примере эпидемии самоубийств в Пало-Альто в 2015 году{469}. Что же делать обществу, чтобы минимизировать эпидемии самоубийств? Прежде всего, конечно, в полной мере выразить всю горечь утраты и в полной мере почтить прожитую жизнь мальчика или девочки, решивших покончить с собой. Но потом необходим следующий шаг: всячески хвалить и поощрять всех тех, кто обращается за помощью к существующим общественным ресурсам, и просить их поделиться тем, как эти ресурсы придали им сил. Познакомьте общество с теми, кто стоит за этими ресурсами.

Почему же мальчики из привилегированных районов вроде Пало-Альто кончают с собой даже чаще, чем жители бедных районов вроде Уоттса или Бедфорд-Стайвесанта? В бедных районах, где идет борьба за выживание, мальчики гибнут от руки других. Просто выжить и не попасть в тюрьму для них уже предмет гордости. В привилегированном сообществе ожидания гораздо выше, а когда их не оправдываешь, тебя покрывают позором. А если попросишь о помощи, нарвешься на жалость. Внешний престиж зачастую лишь маскирует столь же огромный страх провала – особенно у мальчиков.

Итак, связь между героической мужественностью и самоубийством налицо. Следующий шаг – различить грань между счастливым героем и мальчиком, который медленно сползает к суициду. И вот каковы симптомы грядущей беды.

Предвестия катастрофы. Анкета Уоррена Фаррелла для выявления симптомов депрессии и риска суицида