Мальчишник

Лева сразу же направился в актовый зал, или, как мы его чаще называли, физкультурный. Я поспешил за ним. В коридорах черепье, битые стекла, куски штукатурки, запах сероводорода, что ли. Валялись классные журналы, папки, книги, тетради, обрывки занавесей, выкатился откуда-то глобус. Чучело волка из кабинета биологии выбросило на парадную лестницу. Волка зимой, по просьбе учительницы Анны Васильевны, ребята выносили во двор и чистили снегом. Пугали прохожих — минуты забав. Но огромный перед кабинетом биологии четырехугольный аквариум с железными вазами по углам, из которых до самого пола спускались вьющиеся растения, не пострадал. Аквариум тоже, очевидно, достался нам от мариинских времен. Валька Коковихин на переменах удочкой без крючка ловил в нем рыбу. И рояль был цел. Этот рояль в физкультурном зале считался у нас главным. И, оказывается, мы не ошибались в его значимости, хотя ничего о нем не знали, его предыдущей судьбы, связанной с Рахманиновым на протяжении по меньшей мере семи лет, потому что преподавал Сергей Васильевич в Мариинском училище с осени 1894 года по осень 1901-го. Рояль фирмы «Юлиуса Блютнера». Достаточно было откинуть впереди верхнюю крышку, как на золотой деке между натянутыми струнами можно было увидеть герб фирмы и прочесть ее подробный послужной список, который начинался словами: «Inhaber verschiedener Patente und Auszeichnungen» — «Владелец различных патентов и отличий». В школе преподавался немецкий язык, и эти слова многие из нас выучили. Любил их очень громко возвещать Витаська Бойко, в особенности перед началом какого-нибудь проводимого в школе музыкального вечера, когда поднималась на сцену или Маргарита Шлейфер в длинном платье с кружевной пелериной и в кружевных перчатках и исполняла монгольские или татарские песни, или садился к роялю как пианист Юра Симонов. Витаська Бойко неизменный постоялец последней парты в классе и неизменный конферансье.

Были перечислены на золотой деке рояля города, в которых фирме «Blüthner» вручались награды, — Париж, Хемниц, Вена, Сидней, Филадельфия, Амстердам, Мельбурн, Кассель… И когда упала бомба, то мы с Левкой и забеспокоились: как там рояль. Но тогда мы не могли себе представить, что это был не только наш инструмент, но и Рахманинова. Даже в первую очередь его.

Ключ от дверей школы, от довоенных времен, — он существует до сих пор; хранится у Елены Патюковой или на школьном языке — Сиби. Подарил ей ключ сын любимого нами завуча Сергея Никитовича Симонова Юра Симонов (это Викин класс, параллельный). Сергей Никитович долго и тяжело болел, говорили, что все произошло на уроке труда: поранил руку. И началось серьезное заболевание. Вначале ампутировали кисть, потом — руку по локоть, потом — по плечо. Болезнь развивалась. Умер он в мае 1940 года. Юра с отцом жил в школе на первом этаже, где жил и Давид Яковлевич с женой и маленькой дочкой.

Гроб с телом завуча по просьбе учеников был выставлен для прощания в актовом зале.

Рассказывает Лена Патюкова, она тоже из Викиного класса:

— Ко мне подошел Лева и сказал: «Лена, надо остаться, Юре плохо». Юра сидел на сцене у раскрытого рояля. В школе ребят уже почти никого не было. Должна сознаться, Юра моя первая школьная любовь. Я не уходила домой, старалась быть поблизости от него, тем более в такой день. Лева тоже остался из-за Юры. Я его теперь понимаю. Лева подошел к Юре и предложил: «Давай будем играть в память о твоем отце. Ты — первый». И положил Юрины руки на клавиши: Лева не сомневался, что, как только Юра начнет играть, ему станет легче. Должно стать. Ведь Юра, как ты, Миша, помнишь, был отличным музыкантом, таким же замечательным, как и Лева. Двенадцатый час ночи… Мы трое в зале. Юра играет Вторую рапсодию Листа. Ты знаешь, как он мог играть эту рапсодию. С поступательным движением, напором, широтой. Разом прекратил музыку, будто грудью на что-то острое, непереносимое. Наступила тишина, ночная, от которой всегда холодно и страшно, а тут еще такое. Я сидела, сжавшись в комочек, не двигалась. Юра встал из-за рояля, сошел вниз. К роялю сел Лева, зазвучала «Аида». Как ее мог играть тогда Лева, ты тоже представляешь.

— Представляю.