Мальчишник

Еще будучи студентом Литературного института, я руководил на заводе Владимира Ильича литобъединением. В газете большая фотография — потомки Пушкина в гостях у ильичевцев. В первом ряду с букетом цветов сидит на колене у старейшего рабочего завода слесаря Бадайкова — он бережно придерживает ее рукой худенькая 12-летняя девочка в полосатом платье с короткими рукавами и легким шарфиком, прикрывающим шею. Она счастлива. Она гостья огромного электропромышленного завода, Наташа… Таша…

Пройдут еще годы. Десятилетия. И я познакомлюсь с самой ее Высокоблагородием Милостивой Государыней Натальей Николаевной. Да, да, не удивляйтесь. Здесь нет никакой оговорки, ошибки. Познакомлюсь я с нею, когда впервые загляну на Кропоткинскую улицу в строение № 7 (книжные фонды музея Пушкина). Надо было собрать подробности об арбатской квартире Пушкина. Мне сказали, что материалы на эту тему подберет сама Наталья Николаевна…

— ???

— Ей лучше всех знать арбатский период жизни поэта.

Работникам фондов доставляло удовольствие загонять меня в тупик.

— Вы что, не согласны? — спросила заведующая книжными фондами Ирина Врубель.

— Согласен, — пробормотал я, загнанный в тупик.

Сижу в строении № 7 перед Натальей Николаевной. Она только что подобрала мне нужные материалы. Почему она Наташа Гончарова, хотя она Маша Еремеева? Да потому, что она внешне похожа на Наталью Николаевну. Особенно когда с помощью театральных средств достигает сходства с портретом Макарова, который выставлен в музее на Кропоткинской. И к тому же, будучи студенткой театроведческого факультета ГИТИСа, долгое время жила в квартире Пушкиных.

«Ах, на Арбате, возле МИДа, стоит старинный особняк».

Так начинается поэма из нынешних арбатских времен, из времен нынешней Натальи Николаевны — студентки Маши Еремеевой. В поэме есть строчка, что Пушкин «проверяет, кого судьба сюда вселила?.. Кому до срока поручила сию священную обитель?..».

Почему до срока?

Потому что до восстановления пушкинской квартиры в ней находилось общежитие студентов ГИТИСа. Они же и сочинили поэму «Пушкин на Арбате».

— Вместе с нами жил друг степей калмык Эрдне с режиссерского факультета.

«Какое чудное виденье! Сам друг степей в моей квартире».

— Он женился на нашей студентке Людмиле, — продолжала Маша. — Сейчас они живут и работают в театре в Элисте.

— Тоже калмычка?

— Да. «Гурьбой степные други и их глазастые подруги».

Это все, конечно, из поэмы «Пушкин на Арбате».

— Свадьба была веселой?

— Вполне пушкинской. Ломбард закрыт, и неизвестно, где достать денег.

— Коли можешь, достань. Я на мели, — вспомнил я слова Пушкина к Нащокину. Пушкин писал перед свадьбой.

Мы с Машей Еремеевой смеемся.

— Свадебный стол был накрыт в пушкинских комнатах, — продолжала Маша. — И молодые сидели, может быть, на тех же местах. Не знаю, как у Александра Сергеевича было с винегретом, у нас винегрета хватило на всех.

И мы опять смеемся.

— «По дому тихо кто-то бродит, и в занавеске, как сверчок, пылает Пушкина зрачок», Маша дальше читает студенческую поэму.

— Когда же вы, Маша, делаетесь Натальей Николаевной?

— Когда надеваю придворное платье. «Будь молода, потому что ты молода, и царствуй, потому что ты прекрасна!» Помните? Пушкин — Наталье Николаевне. Надеваю придворные драгоценности. Прическу тоже делаю придворную. Я живу во флигеле, во дворе. Все у меня придворное.

— И выезжаете на бал!

— Придворный. — Маша смеется.

Еще если учесть, что Машиного мужа зовут Александром, а сына Сашей, как и старшего сына Пушкиных…

Поздний час. Луна и ночь. Уснувший город. Студент Михаил Лермонтов в своей комнате в доме на Молчановке. В этот поздний час он учился побеждать страданье, потому что «сердца лучшая струна оборвалась». На полу — разорванные листы черновиков, шершавые от присыпанного песка. Взяв новый чистый лист, он написал: «…ты со мною не умрешь: моя любовь тебя отдаст бессмертной жизни вновь; с моим названьем станут повторять твое…»

Этот лист он не разорвал.

Так и случилось: его даже такая короткая любовь сделала Наталью Федоровну Иванову, ее имя бессмертным, хотя Дева чудная стала впоследствии м-м Обресковой.

У Обресковых появятся дети, и среди них — дочь Наташа. Она выйдет замуж, и у нее родится дочь… Наташа — Наталья Сергеевна Маклакова, с которой и встретился наш современник Ираклий Андроников на Зубовском бульваре в доме № 12, квартира 1. Вход со двора, несколько ступенек и дверь.

И каждая из Наташ из семьи Обресковых будет знать о некогда существовавшей любви поэта к Н. Ф. И. и будет где-то в глубине души сочувствовать Лермонтову.

— Их можно понять, — скажет Вика.

Я с Викой соглашаюсь.

У Натальи Ивановой хранились стихи Лермонтова, письма, пока их не уничтожил Обресков. Хранился экземпляр пьесы «Странный человек», в которой поэт рассказал о себе и о Наташе и специально для нее переписал экземпляр. У пьесы есть предпослание: «Лица, изображенные мною, все взяты с природы, и я желал бы, чтоб они были узнаны, тогда раскаяние, верно, посетит души тех людей…»