Мальчишник. Правила игры

Улыбнувшись своему отражению, решительно завожу мотор. На часах начало шестого. Я не хочу опоздать. Я вежлива, как король. (Не беру во внимание случай с Мироном, когда я непростительно опоздала на встречу с редактором, но то была не я, то было не со мной.) Васю я этим измучила, а Варя воспринимает мою пунктуальность спокойно. Она не видит в ней ничего особенного. На то она и Правдина, не придает значения всему, что обычные люди возводят в ранг добродетели.

Я паркую машину возле модельного агентства «Алекс». Взглянув на часы, убеждаюсь, что до половины шестого три минуты. Что-то беспокоит меня, когда я преодолеваю несколько десятков метров. Считанные секунды отделяют меня от встречи с директором. Я уже ругаю себя за то, что согласилась на эту встречу. Зря потраченное время — что может быть хуже? Какое мне дело до того, что какому-то мужику понравились мои фотографии? Захотелось лично услышать слова восхищения? Только что из этого?

Ругая себя, иду, гордо откинув голову. Милая женщина неопределенного возраста интересуется, к кому я.

— К директору. Мы договаривались на половину шестого, — едва сдерживая раздражение, бросаю я.

Понимаю, эта улыбающаяся женщина просто выполняет свою работу, но мне крайне неприятно разговаривать с ней о цели своего визита. Чего доброго, она спросит и об этом. Раздражение переполняет меня. Еще мгновение, и я ей…

— Ты как всегда пунктуальна, Лада…

Говоривший стоит вне поля моего зрения, где-то справа. Но, разрази меня гром, если я смогла сразу повернуть голову. Я чувствую, как на меня наваливается что-то невероятна тяжелое. Я задыхаюсь, машинально прижимаю руку к груди. Сердце выскакивает из груди. Голова кружится, как бы не упасть прямо здесь, у двери этого чертова агентства. Вот так сюрприз! Не знаю, как я устояла на ногах. Секунды показались вечностью. Я собираю все свое мужество, все силы. Поворачиваюсь — рядом со мной Шурик.

— Привет! — улыбается он, я чувствую, что губы мои словно склеены самым прочным в мире скотчем. По-видимому, актриса я плохая, потому что на лице Шурика появляется беспокойство. — Ты что, Ладуся?

То, как он обратился ко мне, повергает в остолбенение. Мое отчаяние несовместимо с жизнью. Мне плохо! Мне страшно! Никогда не думала, что вновь встречу этого мужчину. Я вспоминала о нем, никогда его не забывала, но воспоминания носили характер романтически-печальный. Обычное дело, когда речь идет о первой любви. Я была влюблена в него без памяти. Теперь, когда Шурик вот так неожиданно вынырнул из прошлого и оказался в моем не самом безоблачном настоящем, я вдруг почувствовала себя той наивной, неопытной девчонкой, которой он давал уроки жизни и любви. Господи ты боже мой! Сохрани меня и помилуй! Спаси меня от лукавого…

— Не ожидала увидеть тебя, — наконец выдавила я, нещадно теребя ремешок сумки.

— Пойдем в кабинет. — В его голосе, как и много лет назад, привычные приказные нотки. И тут я смогла улыбнуться и очень обрадовалась, что мое лицо снова подчиняется мне. Шурик берет меня за руку, и мы шагаем по светлому коридору с потолком, усеянным голубыми лампочками. Кажется, надо мной ночное небо. Бесчисленные звездочки мигают, освещая путь, а впереди — остановка, где меня ждет еще одно приключение, еще одно испытание. А вот и кабинет, учтиво распахнутая дверь.

— Присаживайся. — Шурик — сама деликатность. Он помогает мне устроиться в кресле.

Я говорю себе, что пора перестать дергаться, паниковать. В конце концов, не произошло ничего такого, из-за чего нужно вот так нервничать. Чего доброго, Шурик решит, что я превратилась в закомплексованную истеричку. Осматриваясь, прихожу к выводу, что кабинет директора агентства оформлял очень хороший дизайнер. Ничего броского, все практично, но вместе с тем возникает ощущение непоказной роскоши. Вспоминаю кабинет Миронова: здесь вкус, там — кич. Кабинету Евгения далеко до той роскошной простоты, которой окружил себя Шурик.

— И у тебя не было никаких предчувствий? — Шурик усаживается в кресло напротив.

— Нет. — Я смотрю на него, постепенно успокаиваюсь.

Шурик не изменился. Нет, не так. Едва заметная седина делает его еще красивее, привлекательнее, сексуальнее. Он буквально излучает сексуальность, осознает это и невероятно гордится собой. Он принадлежит к тому типу мужчин, которых прожитые годы красят. Еще одна несправедливость: почему жизнь так благосклонна к ним? За что такие привилегии? А нам, женщинам, приходится идти на столько ухищрений, чтобы оставаться привлекательными. Мы столько времени тратим на то, чтобы сохранить красоту, отодвинуть пору увядания, продлить молодость. Сидит напротив мужчина, уверенный, обаятельный. Он — сам по себе ловушка, попав в которую не выбраться, противостоять ему невероятно тяжело. Я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Я возбуждена, встревожена, понимаю, что не должна снова подпасть под власть его обаяния. Шурик старается обаять меня, признаюсь, не знаю, для чего ему это нужно. В его карих глазах пляшут веселые чертики.