Мальчишник в зоне смерти

Оно быстро приближалось, увеличиваясь в размерах. Беглецы инстинктивно кинулись врассыпную. Предмет ткнулся в ледяную прослойку, и лед издал слабое потрескивание. Едва это случилось, на предмете зажглись фары, и стало понятно, что над черной глубиной висит автомобиль.

Он был сильно помят, лохмотья тины свисали с него, медленно колтыхаясь в невидимых взгляду подводных потоках. Сдутые, местами разорванные колеса медленно прокручивались. Отраженный свет фар, попадая в кабину, освещал черепа водителя и его жутких пассажиров. От них от всех остались только скелеты, одетые в лохмотья. Но самое страшное, что внутри белеющих черепов сохранились глаза, дико вращающиеся в пустых глазницах.

Страх был столь велик, что побежали все.

Ледник сотряс новый удар. Лед хрустнул, но снова выдержал.

Беглецы лишь прибавили ходу. Драп продолжался до полного изнеможения. Они углубились во льды, оскальзываясь и чудом не переломав себе ноги. Лишь полностью вымотавшись, остановились.

— Что это было? — спросил Картазаев.

Ответил Анвар.

— Раньше на дне ущелья была автомобильная дорога. На нее обрушилась целая гора льда. Люди в машине это близнецы Григорий, Дмитрий и Степан. Близнецы умерли не сразу. Мы долго слышали гудки, но ничего не могли сделать. Непохороненные призраки не могут найти себе покоя много лет. Они не любят непрошенных гостей, хватают и утаскивают на дно.

— Откуда они про нас узнали?

— У них же есть глаза!

Глава 2

Картазаев по привычке считал призраков аналогом охранной системы, которую необходимо обойти. Полковник не колебался, пусть колеблются трусы. Другого пути все равно нет. Полученное от генерала лично задание не располагало к шуткам. Картазаев обещал доставить ему череп, значит, так тому и быть. При условии, конечно, что выполнение задание вообще возможно. В противном случае Серегину доставят череп не Кукулькана, а самого полковника.

Он вел отряд по леднику. Людей бил озноб. И было непонятно от чего больше: от холода ледника или от страха перед кошмарными наездниками.

Лед жег им ноги, словно они шли по нему босые.

— У меня также чувство, словно нас просвечивают рентгеном, — пожаловался водонос.

— Прекрати ныть, — одернул Мошонкин.

Вскоре они вышли на участок голого льда. Место было свободно от торосов, и ветра вылизали участок до зеркального блеска. Можно было беспрепятственно смотреть сквозь лед как в аквариуме. Более кошмарной картины никто из беглецов доселе не видел.

Глубина в этом месте достигала метров шестидесяти, и чистая стоячая вода просматривалась до самого дна. Дно было скалистое, прорезанное змеящимися ущельями.

Внизу фрагментарно сохранилось шоссе. В нем зияли трещины, вымоины, местами возвышались упавшие скальные глыбы.

Внезапно в ущелье мелькнул свет. По шоссе, лавируя между препятствиями и подсвечивая дорогу тусклыми фарами, двигался автомобиль. Прямо под беглецами он вдруг остановился.

Картазаев в толчки погнал своих людей на ближайшую ледяную глыбу. Он беспокоился за хромого, то тот со страху залез быстрее всех, даже позабыв про свою верную спутницу, которой в свою очередь помог галантный Мошонкин.

В машине отворилась дверца, выпустив кверху поток воздушных пузырей, видно они были захвачены с поверхности и сохранялись до поры до времени в воздушном мешке под потолком. Наружу вышел один из скелетов. Умертвие отошло в сторону от машины, словно гуляя. Картина получилась дичайшая: скелет, небрежной походкой гуляющий по дну затопленного каньона под многометровой толщей воды.

Картазаев жестами показал своим, чтобы не высовывались, и укрылся сам. И вовремя. Скелет поднял голову и уставился на нависшие льды своими выпученными буркалами. Он ворочал ими из стороны в сторону, явно что-то подозревая. Ничего не обнаружив, умертвие вернулось в машину. Хлопнула дверца и машина продолжила свое вечное и неспешное движение по дну.

Картазаев поторопил своих, возобновляя поход через ледник. Не успели люди пройти и половины пути, как призраки нагнали их снова. На этот раз машина ехала без дороги, поднимая взвесь черного жирного ила. Беглецы были вынуждены вновь укрыться на торосе.

То, что призраки нагнали их так скоро, Картазаеву совсем не нравилось. Самое прискорбное, что это произошло, когда конца и края леднику не наблюдалось, и в лучшем случае, это произошло где-то на середине пути, так что в случае необходимости срочной эвакуации неизвестно куда было "бечь". То ли вперед, то ли назад. Переживания никак не отразились на лице полковника. Он лежал на валуне вместе со своими спутниками и покусывал очередную травинку, предусмотрительно запасенную им в лесу.

Его поведение вызывало диаметральные чувства у малочисленного отряда. Если Мошонкин был абсолютно спокоен, всецело положившись на чутье Вольда, то во взгляде водоноса читалось недоверие. Он считал спокойствие полковника показным. Самое неприятное, что так оно и было по сути, а Картазаев не любил, когда его поступки читались.