Малефисента. Сердце вересковых топей

– А ты сам посмотри, приятель, – поманил его пальцем Филипп. – Она то стонет от боли, то выкрикивает какие-то жуткие вещи. Это действует мне на нервы.

Малефисента всё поняла и включилась в игру.

– Я высосу мозг из твоих костей! – взвыла она, бешено сверкая глазами на охранника и охотно демонстрируя ему свои клыки. – Кожу с тебя живьём сдеру! Вот тогда поймёшь, что значит по-настоящему страшно!

Хотя Филипп и понимал, что это игра, его охватил какой-то первобытный ужас. Охранник тоже оторопел. Воспользовавшись моментом, Филипп просунул сквозь прутья решётки руку и ухватился за кольцо, на котором висели ключи. Изо всей силы рванув кольцо на себя, он оторвал его от кожаной петли на ремне охранника, к которому оно было прикреплено.

– Ладно, не психуйте, – растерянно сказал принцу охранник. – Я же пытаюсь помочь!

– На первый раз объявляю тебе замечание, – сурово заявил Филипп, вставляя ключ в замок. Он не подошёл. Зато второй ключ оказался именно тем, который нужен. Замок щёлкнул, и железная дверь со скрипом отворилась.

Охранник выхватил меч, но, поскольку он не сводил глаз с Малефисенты, он не заметил, как Филипп проскользнул мимо него в коридор и схватил со стены горящий факел. Малефисента тем временем продолжала отвлекать охранника – поднялась на ноги и двинулась к нему, раздвинув губы в дьявольской улыбке и сверкая глазами.

Охранник так и продолжал следить за феей, пока Филипп не подошёл к нему сзади и не оглушил ударом факела по голове. Охранник снопом повалился на пол.

В это время подоспел второй охранник, но Малефисента, успев выбраться из железной клетки, небрежно махнула рукой – и он влетел в открытую клетку. Малефисента вновь махнула рукой – и второй охранник, так и не придя в себя, составил компанию своему напарнику, и за ними с отвратительным звоном захлопнулась дверь.

– Постойте! – закричал второй охранник. – Вы не можете вот просто так взять и оставить нас здесь!

– Да неужели? – усмехнулась Малефисента и вдруг покачнулась, прислонившись к каменной стене подземелья. Она всё-таки ещё не вполне оправилась, хотя говорила с такой уверенностью в голосе, словно была в полной силе. – Думаю, у вас теперь будет возможность полюбоваться этой камерой изнутри. Побывать за кулисами тюрьмы. Очень жаль, что вы не принесли нам чего-нибудь вкусненького, а то и пообедали бы.

С этими словами Малефисента направилась к выходу, и Филипп пошёл следом за ней.

– Отличный план, принц, – похвалила она, выйдя вместе с ним в холл.

– Не уверен, что это можно считать заранее продуманным планом. По правде говоря, я просто решил заговаривать им зубы до тех пор, пока они не совершат ошибку, – ответил Филипп, слегка смущённый похвалой феи.

– Но мы свободны – значит, это был хорошо придуманный и исполненный план. Так и запишем, – решила Малефисента.

К сожалению, у них не было оружия, если не считать таковым прихваченную у охранника связку ключей и горящий факел, и где они сейчас находятся, Филипп тоже не знал, хотя и предполагал, что где-то на землях графа Алена. На это – пусть и косвенно – указывало обилие железа вокруг: ведь его хватило на целую тюрьму.

Филиппу, честно говоря, как-то не хотелось думать о том, как давно была построена эта подземная тюрьма и кого могли содержать в ней до них.

В холл выходило несколько дверей, точно таких же, как та, из которой они только что вышли, а посреди холла стоял стол и несколько стульев возле него. На столе валялись игральные кости.

Филипп подобрал на связке ключ от ближайшей двери, за которой оказался короткий коридорчик, а в нём – железная камера. За прутьями решётки никого не было, пусто. Следующая дверь – то же самое. Но вот за третьей дверью в камере обнаружился мальчик, вскочивший на ноги, как только они вошли.

– П-принц Филипп? – заикаясь, спросил он.

Вид у него был испуганный, но почему? Конечно, тюрьма не ярмарка с каруселями, – но почему он так испугался Филиппа? Вероятно, думает, что принц заодно с графом Аленом?

– Да, это я, – ответил Филипп. – И я не причиню тебе вреда. Напротив, я пришёл, чтобы выпустить тебя.

– О, спасибо, милорд, – благодарно улыбнулся мальчик, но, увидев Малефисенту – она осталась на пороге, не желая, по-видимому, приближаться к железу, но на пол падала её чёткая рогатая тень, – побледнел.

– Кто ты и как ты здесь очутился? – спросил мальчика Филипп, отпирая дверь его камеры.

– Меня зовут Саймон, милорд, – ответил тот, выходя из своей камеры. – Я был конюхом при дворце. Я и за вашим конём ухаживал, хорошо помню его. Отличный скакун.

Филипп улыбнулся, слегка удивившись, но тут лее вспомнил, где и при каких обстоятельствах он слышал имя мальчика. Судя по лицу Малефисенты, она тоже вспомнила это имя.

А Саймон, выходя вслед за Филиппом в холл, тем временем продолжил свой рассказ: