Малёк

Черныш уснул в корзинке, а мы с Русалкой уютно устроились под одеялом, и я принялся пересказывать ей все случившееся за последние несколько месяцев (хотя кое-что по понятным причинам опустил). Мы с Русалкой проговорили до поздней ночи. Я совсем забыл, какая она классная и как легко с ней общаться, когда она не в депрессии. Но несмотря на переполнявшее меня счастье, не мог отделаться от ужасного чувства вины, которое захлестывало меня каждый раз, когда я упоминал о спектакле. Я заставил себя не думать об этом и принялся ее смешить. Может, мне это кажется, но дома жизнь кажется такой спокойной, простой и счастливой — здесь никогда ничего не меняется, и в моей комнате все в точности, как до отъезда.

1 октября, воскресенье

11.00. Навещал Вомбат в доме престарелых Стиллуотерс. После инфаркта она переселилась туда. Вид у нее был страшенный — левая часть лица обвисла, обнажив желтые вставные зубы. Она по-прежнему носит глазную повязку (боится, что без нее будет спотыкаться и падать) и теперь стала похожа на бабушку капитана Крюка. Еще у нее ужасно пахнет изо рта — она ведь питается одними рыбными консервами и вареными яйцами.

Вомбат была разговорчива, как всегда, но после инфаркта никто не понимает ни слова из того, что она говорит. Маме пришлось быть переводчиком, но даже она половину додумывала. (Нетрудно догадаться — наверняка Вомбат обвиняла медсестру в очередной скандальной краже.) Через полчаса нам пришлось уйти, потому что бабуля начала сердиться, что мы ее не понимаем. Она попыталась написать что-то на листке, но у нее так тряслись руки, что она попала мимо бумаги и исчеркала простыню. Врач заверил маму, что со временем Вомбат сможет снова нормально говорить и писать.

В доме престарелых есть своя больница, врачи, медсестры и даже аптека. Просто идеальное место для Геккона на пенсии! Надо показать ему брошюру — уверен, ему понравится.

2 октября, понедельник

Впервые с июльской поездки в Кейптаун тренировал подачу на крикетном поле клуба «Крестоносцы». Папа предложил поотбивать мяч, но отказался надеть наколенники — мол, только слабаки их надевают, отбивая крученые мячи. Спустя три подачи он рухнул на землю, сжимая левое колено. Черныш воспользовался шансом, схватил мой крикетный мяч и скрылся в кустах. Нашел я его не скоро, а когда нашел, то мяча уже как не бывало, а нос щенка был измазан в песке. В конце концов мы нашли место, где он зарыл свое сокровище. Мяч был весь в слюнях, и играть им было невозможно. Так что моя тренировка ограничилась тремя подачами. Папа поклялся никогда больше не возвращаться в клуб «Крестоносцы» еще после достопамятной тренировки по регби, когда он порвал сухожилие, а теперь, получив трещину коленной чашечки от одного из моих крученых мячей, повторил свою клятву снова. Он считает, что это место проклято и в прошлой жизни он тут кого-то убил. В следующий раз, отправляясь на тренировку, оставлю папу и Черныша дома.

3 октября, вторник

Вчера мне опять снилась Аманда. Только я подумал, что излечился от этой мании, а она опять со своими гамбургерами. Решил вообще не думать о девчонках — от них только в голове бардак, сердце болит и крыша едет. Лучше буду тренировать подачу, читать книжки и играть с Чернышом (у которого, как и у всех в нашей семье, тоже, похоже, малость не все дома).

Мама с папой весь день разглядывали атласы и путеводители по Мальте, а Черныш жевал чью-то сандалию в углу. Папа уверен, что Мальта — это лучшее место для жилья, так как Южная Африка вот-вот покатится в тартарары и всех белых порежут на маленькие кусочки и спустят в океан. Я заикнулся о собраниях общества «Африканская политика», но не успел сказать и слова, как папа закричал: «Коммунисты — промыватели мозгов!» Я также попытался рассказать предкам о Лутули и о том, как ему подходит роль лидера (если в будущем у Южной Африки будет такой лидер, как он, мы станем одной из величайших наций мира!). К сожалению, они не захотели меня слушать — они убеждены, что все чернокожие только и мечтают нас прикончить.

17.00. Мы с Русалкой прогулялись по кварталу с Чернышом (тот упорно пытался удавиться поводком). Она говорит, что Мальта — ужасное место (там сплошные мафиози и говорят они на непонятном языке[49]). Вернувшись домой, я передал ее слова родителям, и те были шокированы, что на острове никто даже не знает английского!

Мальту отменили. Теперь папа думает эмигрировать на Мадагаскар.

Позвонил Геккон и пригласил меня завтра на вечеринку с Кристиной и ее друзьями. Глэдстоун, его шофер, заедет за мной в шесть. Похоже, мой план не думать о девчонках потерпел крах!

4 октября, среда