Маленькая балерина

– Тебя никто не найдет, – убаюкивающе бормотал Драч, затягивая удавку, – ты просто исчезнешь. Как бесследно исчез когда-то Фабио. Как должна была исчезнуть жена твоего дружка. Но помешала эта гадкая девчонка – ее дочка. Придется и о ней позаботиться. Ведь из-за нее я не могу пока появляться в собственном доме.

Я не чувствовала больше печали и парализующего страха. На меня снизошел странный покой и благополучие, тело стало легким, невесомым. Угасающим сознанием я вспомнила, что в момент гибели мозг усиленно вырабатывает эндорфины – опиаты, ослабляющие восприятие боли и вызывающие приятные ощущения.

Драч напоследок с силой дернул затянутый шнурок, и я безвольно, как тряпичная кукла, качнулась в сторону. Оконная ручка, которую я успела повернуть, но до сих пор сжимала скрюченными пальцами, освободилась, окно с грохотом распахнулось, впустив в комнату влажный ветер и шум дождя. От неожиданности мой убийца отпустил шнурок. И это подарило мне шанс. Я судорожно вдохнула. Вернулся страх, а вместе с ним и жажда жизни. Собрав все свои силы, я мгновенно сгруппировалась и ударила обеими ногами Драчу в пах. Он вскрикнул и согнулся от боли пополам. Но пистолет из рук не выпустил.

Глава 37 День тот же

Подгоняемая ужасом и яростным ветром, врывавшимся в окно, я, как была – босиком, рванула к двери. Легкие горели огнем, в горло будто залили раскаленный свинец, но я бежала быстро. Очень быстро. Так, по крайней мере, мне казалось. Два широких шага, и вот она, лестница. А потом – двадцать две ступеньки вниз, еще четыре шага, веранда, а там дверь на улицу. Там свобода! Только бы успеть!

Но я не успела. Властный окрик «Стоять!» пригвоздил меня к месту в самом конце лестницы, где-то на двадцатой ступеньке. Я повиновалась и повернулась. Черное дуло пистолета равнодушно смотрело мне в лоб.

– Зря ты так, – мягко сказал Драч. Лицо его исказилось от злобы, пятно на шее приобрело багровый оттенок. – Теперь мне захотелось сделать тебе больно. Ты это заслужила.

Он медленно спускался по лестнице, нелепо расставив ноги. Он был похож на кавалериста, слишком долго просидевшего на лошади. Видимо, я здорово травмировала его.

Часы в гостиной пробили десять раз. С последним ударом курантов Драч приблизился ко мне.

– It's time, детка, – прошептал он. Поднял пистолет и провел дулом по моей щеке. Я вздрогнула от прикосновения холодного металла. Не убирая пистолета от моей головы, он грубо схватил меня за руку и потащил в сторону репетиционной комнаты.

– Твой милый дружок случайно не сказал тебе, куда безумная старуха запрятала завещание и вторую часть моего кулона?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Драч остановился на полпути, развернул меня лицом к себе и прошипел:

– Его жена тоже делала вид, что не понимает. А я ведь только хотел узнать, где мое наследство.

Он с силой толкнул меня. Я больно ударилась локтем о каминную полку.

– Так что не строй из меня идиота. Я тебе не Славик, ясно? Между прочим, его смерть на твоей совести. Если бы ты не лезла со своими вопросами, он до сих пор коптил бы небо.

Время… Нужно протянуть время.

– Это ты убил его?

– Еще бы чуть-чуть, и этот недоумок рассказал бы тебе обо мне. Это не входило в мои планы, тем более когда я уже приблизился к финишу. Отвечай, где мой кулон?

– Ты убил столько людей из-за какой-то побрякушки?

– Реликвию, вобравшую в себя тайны и силы веков, ты называешь побрякушкой? Магический артефакт, дарящий могущество и власть? Ты, верно, сошла с ума… С его помощью я завоюю мир! Мне будет принадлежать все, что я только захочу! В том числе и моя жена… Ну что ты на меня уставилась? – вдруг заорал он, взглянув куда-то поверх моей головы.

Я обернулась. Драч смотрел прямо на портрет своей бабки. В этот момент за окном сверкнула молния, и на миг мне показалось, что глаза на портрете блеснули дьявольским огнем. И тут с веранды донесся шум. Я напряглась, мысленно моля о помощи. Сердце колотилось в ритме дождя, стучавшего в окна. Драч тоже услышал шум и замер, воткнув дуло пистолета мне в подбородок.

– Тихо! – прохрипел он.

Дверь отворилась, и на пороге возник совершенно мокрый Шмаков. Он тряхнул волосами, брызги разлетелись в разные стороны. Потом увидел нас.

– А, господин Шмаков! – усмехнулся Драч. – Добро пожаловать. Вы принесли мне деньги? Господин Шмаков должен мне крупную сумму, – повернулся он ко мне. – Впрочем, он должен всем и повсюду. Играть в казино – очень плохая привычка.

– Алекс! – наконец опомнился Шмаков и попытался шагнуть вперед. – Что здесь происходит, черт возьми?

– Я прощаю вам долг! – захохотал Драч, молниеносно вскинул пистолет и нажал на курок. Грохот выстрела потонул в сокрушительном громовом раскате.

Шмаков удивленно моргнул и рухнул. Из маленькой, аккуратной дырочки на лбу тонкой струйкой вытекала кровь.

– Денис! Нет! – закричала я.