Маленькая балерина

Неожиданно поток воздуха подул мне в лицо. Я вгляделась в расстилавшуюся передо мной тьму. Впереди была еще одна пещера. Я остановилась на секунду перевести дух и вдруг поняла, что в подземелье воцарилась тишина. Обвал закончился.

Я шагнула в пещеру и посветила фонарем. Она напоминала крохотную комнатку без окон и дверей. Или нет, скорее, склеп, выхода из которого не было. Или колодец. Единственный путь из подземелья был засыпан тоннами земли. Это был тупик, наказание за то, что я невольно вторглась в царство мертвых. Арсений Титус был прав. Погребенным заживо в каменоломнях потребовались новые жертвы. И одержимый убийца, загнавший меня в ловушку, тоже был прав. Меня действительно никто и никогда не найдет. Я просто исчезну, а все подумают, что это я застрелила Дениса Шмакова, а потом сбежала. И Олег Монахов так подумает…

При мысли о Монахове сердце отозвалось болью.

Я без сил привалилась спиной к стене и сползла вниз. Непослушными пальцами открыла бархатный футляр. Там действительно лежало завещание – свернутый в трубочку и украшенный вензелем с изображением голубя лист бумаги. А под ним покоился золотой диск с треугольным углублением. На оборотной стороне было выбито: ERUS. Я сняла с шеи агатовый кулон и вставила его в медальон. Треугольник идеально вписался в пазы. Древний амулет снова стал единым целым. Я снова повязала шнурок вокруг шеи. Подняла футляр с завещанием и сжала в кулаке.

Свет фонаря замигал, стал ярче на мгновение, а потом потускнел. Видимо, разрядились батарейки. Впрочем, мне уже было все равно… Я выключила фонарь и откинула голову назад. Я сидела, неподвижно уставившись в черную дыру, и слушала свое хриплое дыхание.

«Информация о теле, попавшем в черную дыру, полностью теряется и никогда не возвращается в видимую часть Вселенной», – всплыли в памяти строки из какой-то умной книжки.

Я потеряла счет времени, мне казалось, прошла вечность с тех пор, как я выпрыгнула из окна дома Врублевской. Я страшно замерзла, ноги онемели от холода, скрюченные пальцы разжались, и футляр с завещанием с глухим стуком отлетел в сторону. Я вытянула руку и попыталась нащупать футляр, но вместо него наткнулась на кучу тряпья. Я быстро включила фонарь. Здесь было гораздо суше, поэтому темная ткань, сваленная у стены, сохранилась довольно хорошо. Я вскочила и едва удержалась на ногах, почувствовав сильное головокружение. Постояла секунду, пережидая приступ, а потом взяла ткань в руки. Это было пальто. Дырявое, покрывшееся плесенью, с крупными пуговицами. Я встряхнула его, и оттуда вывалился человеческий череп. Отбросив от себя пальто, я рухнула на пол и заорала от ужаса. Фонарик выпал из ослабевших пальцев и откатился в угол. Я легла на бок, подтянула колени к подбородку и заскулила. Потом перевернулась на спину и принялась стучать по стене кулаками, пока не разбила их в кровь.

«Прекрати! – приказала я себе. – Прекрати сейчас же!» Я стиснула зубы, глубоко вздохнула и села. Дотянулась до фонаря. Посветила на то место, где лежало пальто. Сквозь комья черной земли проглядывали бледные кости. И что-то поблескивало. Я подползла ближе. Погрузила пальцы в неподатливую почву и принялась копать. Я копала, не обращая внимания на обломанные ногти, пока груда костей не оказалась на поверхности. Тогда я увидела кольцо. Я сковырнула корку грязи с дымчатого сапфира и протерла его мокрым шелком платья. Драгоценный камень засиял в тусклом искусственном свете. Я поднесла кольцо к глазам. На его внутренней стороне были выгравированы три латинские буквы: IDA.

– Привет, Дюк, – прошептала я онемевшими губами и потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, то не знала, день сейчас или ночь. Слабое мерцание фонаря свидетельствовало о том, что я все еще жива. Но я понимала, что это ненадолго. Меня била крупная дрожь. Я была настолько слаба, что не могла пошевелиться. Внезапно мне почудились какие-то странные звуки. Они походили на громкий шепот или шелест листьев. Слуховая галлюцинация? Или гулкое эхо, искаженное до неузнаваемости внутренним пространством подземелья? Я с трудом приподняла голову и прислушалась. Звуки не исчезли. Наоборот, стали яснее. Мне даже показалось, что я различила собачий лай. Меня ищут?

– Эй, я здесь! Здесь! – закричала я, но вместо крика из горла вырвался жалкий хрип.

Собрав последние силы, я схватила умирающий фонарь и вытянула дрожащую руку вверх. Потолка надо мной не было. Это была глубокая яма, с одной стороны которой свисал обрывок веревочной лестницы. Если бы я увидела лестницу раньше… Свет мигнул и окончательно погас. Я выронила бесполезный теперь фонарь, закрыла глаза и стала ждать.

Как вдруг… Раздался характерный скрип, который я неоднократно слышала в доме, пещеру залил яркий свет, и детский голосок сказал:

– Папа, иди сюда скорее! Вот она, Саша. Я же говорила тебе, что она здесь.

Затуманенными от слез глазами я наблюдала, как по веревочной лестнице торопливо спустился человек. Олег Монахов. Наверху радостно залаял Пафнутий. Сильные руки подхватили меня, и я снова потеряла сознание.