Маленькая черная ложь

Тиканье часов становится громче. Я хожу кругами по комнате, смотрю на небо за окном, на фейерверк, который может оказаться последним в моей жизни. И размышляю о тюрьме. Я буду детоубийцей, ненавидимой всеми. Я думаю об избиениях и издевательствах, которые придется терпеть, а также о том, что отчасти я даже буду им рада.

Я думаю о людях, которые пришли к полицейскому участку, требуя крови Кэтрин. Скоро они будут требовать моей. Мне кажется, что они возвращаются. Я их не слышу, но чувствую, как они незаметно подкрадываются ко мне.

О Кэтрин я не могу думать. Пытаюсь, но каждый раз натыкаюсь на какой-то барьер, не пропускающий мои мысли. Сегодня мы с Кэтрин увидимся, но подготовиться к этой встрече невозможно. Когда мы наконец посмотрим друг на друга, мне придется импровизировать.

И, конечно, я думаю о младшем сыне. Он должен был стать для меня самым драгоценным, любимым последним ребенком, который еще долго будет моим малышом после того, как его братья станут самостоятельными. Он должен был стать моим любимцем, моим баловнем. А оказался чужаком, подкидышем, постоянным напоминанием о самом ужасном поступке, который я только могла совершить. Он был олицетворением моей вины.

Я думаю о его коже, приобретающей оттенок слоновой кости, как у дешевого воска. Я думаю о том, какой он холодный и одинокий — там, в темноте.

Я вижу, как разлагается его тело, а душа оплакивает меня, оплакивает любовь, которой я его лишала, пока он был жив.

Я больше не вижу часы. Не вижу стен комнаты. Не вижу ничего, кроме сверкающих капель влаги, падающих из моих глаз на стол.

* * *

Когда дверь снова открывается, я уже немного успокоилась. Моя голова, влажная от пота или слез, лежит на крышке стола, и я чувствую на лбу ссадину от удара. Надеюсь, крови нет — лишняя суета мне ни к чему. Это сержант из приемной. Он принес чай.

— Здесь ваш муж. — Сержант ставит кружку на стол, стараясь не приближаться ко мне, и я ловлю его взгляд. Он знает. Тело его неподвижно, но я чувствую, как его передергивает от отвращения к чудовищу, которое он видит перед собой.

Нужно привыкать. Именно так теперь будет реагировать на меня весь мир. Сержант что-то сказал. Нужно сосредоточиться. Сандер. Он сумел прилететь.

— Он здесь? В участке?

Один сдержанный кивок. Не стоит тратить слова на таких, как я.

— Хочет меня увидеть?

— Да.

— Я обязана?

Он пожимает плечами. Думаю, будь это в его власти, он насильно свел бы меня с мужем. И остался бы, чтобы посмотреть.

— Вам решать.

— Я не хочу его видеть. Скажите ему, что мальчики у бабушки с дедушкой.

— Я сообщу ему, где два ваших сына.

Стук закрывающейся двери, щелчок замка. Я пью чай. И жду.

* * *

Когда дверь снова открывается, я стою у окна, стискивая пальцами прутья решетки. Ветер прорывается сквозь плохо пригнанное стекло, принося запахи торфяного дыма и раскаленной соли, которые всегда пропитывают воздух в Ночь костров. Здесь мало деревьев, и мы используем для костров пла́вник, поддерживая огонь торфом. Я смотрела, как искры летят в небо, такое желанное, и думала, что в параллельном мире могла бы сидеть дома, в кресле у окна, и держать на коленях младшего сына. Далекий фейерверк не пугал бы его. На расстоянии, в моих объятиях, он полюбил бы эту странную и недолговечную красоту летящего по небу огня.

И воздух ожил в вышине!
Кругом зажглись огни.

— Ваш муж здесь. — Голос Скай.

— Знаю. — Фейерверк близок к кульминации. Хлопки следуют один за другим. Разумеется, веселье будет продолжаться до поздней ночи, но уже приватно. В ясные ночи можно забраться на холм и любоваться кострами, которые зажигают на всех Фолклендах.

Вблизи, вдали — мильон огней,
Вверху, внизу, средь мачт и рей,
Вкруг звезд вились они.

— Прошу прощения?

— Сэмюэл Кольридж, «Сказание о Старом Мореходе». Фейерверк напомнил. Вы что-то сказали о моем муже?

— Он поехал за Кристофером и Майклом. Отвезет их домой.

Я мысленно благодарю мужа за то, что вернулся домой сегодня, позаботился о том, чтобы мальчики не остались одни.

Скай и Сэвидж стоят по обе стороны от двери. В дверном проеме — констебль в форме. Эти трое похожи на расстрельную команду.

— Мы поговорили с Джорджем Барреллом и Робертой Кэттон, — подает голос Сэвидж. — Оба признали, что встречаются и что в тот день они были в сарае для кормов. Завтра они придут сюда, по отдельности, и дадут официальные показания. Оба отрицают, что знали о мальчике в машине, хотя…

— Вы это никогда не докажете, так что можно не тратить время.

У Сэвиджа такой вид, словно он готов меня ударить, и я мысленно беру на заметку, что больше не стоит его провоцировать. Нам нужно быстрее заканчивать.

— Идемте. — Он указывает на дверь.

— Куда? — Я не двигаюсь. — Я хочу увидеть Кэтрин.

— К моему удивлению, она согласилась. В конференц-зал. Идемте, мы и так потратили впустую много времени.