Маленькая голубка

Два быстрых удара в грудь, выбивающих из него дух.

Еще пауза.

Два быстрых удара в ту же почку.

Я дал знак, отодвигаясь назад, и Эш бесшумно подошел, нанеся неожиданный апперкот и джеб, за которым быстро последовал правый кросс в рот.

У Дженсона по подбородку потекла кровь.

— Я даже ничего не знаю.

— Господи, ненавижу лжецов.

Я снова стал наносить удары по телу, пока он не застонал и не покачнулся. Взяв перерыв, чтобы он не потерял сознание, я схватил бутылку с водой и прислонился к столу.

Я взглянул на экран компьютера Коула.

— Что у тебя?

— Последние три года он работал вышибалой в "Туз в рукаве".

"Туз в рукаве" был одним из явно названных стрип-клубов Доброва.

— Некоторое время он встречался с танцовщицей, но… ой, тяжелый случай. Банни сейчас живет с барменом.

— Она что? — воскликнул Дженсон. Должно быть, на возмущение у него ушла вся энергия, потому что он поник. Его вес тянул руки и плечи, делая за нас нашу работу.

— Ты не следишь за ней в Интернете? — спросил Коул.

— Она заблокировала меня.

Коул тихонько присвистнул.

— Понятно, почему. Тут много откровенных фотографий.

— Вот дрянь.

Коул рассмеялся.

— Забавно, потому что, судя по ее записи в Facebook, она застала тебя в постели с одной из других танцовщиц.

— Для мужчин все по-другому, — насмехается он.

— Это не так, — сказал я, но это уже не имело для него значения.

Поскольку Дженсон больше не был на грани потери сознания, мы с Эшем возобновили работу. Мы сменяли друг друга, выжидая и нанося удары. Манипулируя его разумом так же, как и телом.

Я сделал еще один перерыв. Выпил воды. Покружил вокруг него.

Играл со своей мишенью.

— Я могу продолжать, — сказал я ему. — Не несколько часов или дней. Я могу держать тебя здесь живым неделями. Сломанные кости будут заживать болезненно. Раны будут заражаться, пока твоя плоть не загноится. Я буду продолжать лечить тебя только для того, чтобы снова разорвать на части.

Его тело содрогалось, пульс заметно участился, дыхание стало резким. От него веяло ужасом.

Он открыл рот, и слюна, смешанная с кровью и рвотой, потекла по его подбородку.

— Давай, — выдавил он из себя. — Пока ты это делаешь, Виктор будет пользоваться твоей шлюхой несколько недель. А потом он разорвет ее на части. Искалечит ее, пока от нее не останется лишь изуродованная оболочка. Ты заслужил это за то, что сделал с моим братом.

Моя рука зависла над пистолетом, и все во мне кричало, чтобы выстрелить. Но получить ответы было важнее, поэтому я не стал его убивать.

Я буду причинять ему боль.

Приложив большие пальцы к его забинтованным глазам, я надавил. Его крики отдавались эхом вокруг нас, пока он не захлебнулся ими.

Ослабив давление, я спросил:

— При чем здесь Джульетта?

Он всхлипнул, кровь просочилась сквозь бинты.

Я взглянул на Эша.

— Зазубренный нож и плоскогубцы.

Многие мужчины могут выдержать удар, особенно если они к этому привыкли. Настоящая боль — совсем другое дело.

Дженсон тяжело сглотнул, его губы сжались, пока кожа вокруг них не побелела.

Мгновение спустя Эш передал мне то, что я просил, нарочно заставив их звякнуть друг о друга. Я провел грубым краем ножа по боку Дженсона, достаточно сильно, чтобы сделать порез. Я убрал нож, наблюдая за тем, как Дженсон обмяк. Его крики стали громче, когда я снова сделал надрез, нарисовав крест.

Прижав холодные щипцы к порезам, я сказал:

— Интересно, сколько кожи я смогу содрать с его тела, прежде чем он потеряет сознание.

Я зажал окровавленную кожу между кончиками щипцов и начал тянуть.

— Подожди! — закричал Дженсон, почти задыхаясь. Он наклонил свое тело в сторону от меня. — Если я расскажу тебе, что знаю, ты меня отпустишь? Я перееду на другой конец страны. Ты больше никогда меня не увидишь, — его прежняя бравада давно исчезла, когда он зарыдал, его голос стал густым и надтреснутым. — Мой брат был мудаком. Виктор — еще и жадный мудак. Я не хочу умирать ни за одного из них.

— Ты мне все расскажешь?

— Все. Только не убивай меня, — его тело задрожало, зазвенел крюк над головой, отчего он затрясся еще сильнее. — Я не хочу умирать, — причитал он снова и снова.

— Скажи мне.

— Ты не убьешь меня?

— Нет, если ты мне все расскажешь.

Его голова упала вперед, грудь вздымалась.

— Шамус задолжал Доброву. Очень много. Больше, чем он мог заплатить.

Кровь заледенела в моих венах, сотрясая тело.

— И?

— И он отдал свою дочь в качестве платы.

Почему я удивлен? Даже из могилы он превращает жизнь Джульетты в ад.

Надо было притащить этого ублюдка сюда, а не обходиться быстрой пулей между глаз.

Уже не в первый раз я подумал о том, как повезло, что моя маленькая голубка проявила себя в тот день.

Бог знает, с чем бы она столкнулась, если бы я ее не забрал.

— Мы думали, что Шамус забрал ее, чтобы защитить, — продолжил Дженсон. — Когда Виктор поручил Магси Кармайклу найти их, Магси сказал, что подозревает, что ты убил Шамуса.