Маленькая хозяйка замка Шгрив

Харук моргнул, отбрасывая видение. Глядя прямо на него, рядом с градоначальником, в изящном платье из струящегося щёлка, с причудливой причёской из шикарных светло-золотистых волос и милой улыбкой на лице, шла его очаровательная бродяжка!

«Понятно, дочь — бунтарка!» — с долей восхищения подумал Гарольд и сделал шаг навстречу.

Два путника, спеша удалиться от большого города как можно быстрее и дальше, пустили своих лошадей вскачь. До рассвета оставалось совсем мало времени и чтобы достичь границ Зейрасского королевства к вечеру, им надо было поторопиться.

Через какое-то время один из них натянул повод и заставил перейти животное на тихий ход.

— До следующего города ещё часа три, не хотелось бы загнать лошадей, — пояснил Гарольд свои действия напряжённому Оноре.

Чёткий звук копыт летевшего на всех парах коня, нагоняющего их, заставил виконта в панике оглянуться и всмотреться в приближающегося всадника. Страх, что его исчезновение уже обнаружено и за непутёвым женихом пущена погоня, не давал расслабиться оборотню. Вороной, поравнявшись с беглецами, резко остановился, встав на дыбы, отчего седок крепко приник к спине скакуна, удерживаясь в седле. А когда животное встало на четыре ноги, нервно всхрапывая и недовольно косясь на двух путников, его хозяин, ласково похлопав конягу по взмыленной шее, одёрнул платок, закрывающий нижнюю половину лица, и… улыбнулась мужчинам:

— Я решила составить вам компанию, господа!

— Леди Эмилия?! — Гарольд чуть не свалился с лошади от удивления, а де Катис мечтательно вздохнув, мурлыкнул себе под нос:

— М-да, то ещё будет приключеньице.

***

— Нет, нет и ещё раз нет! — платок из лёгкой прозрачной ткани полетел на кресло, накрыв собою ничего неподозревающего кота. Впрочем, тот даже не дёрнулся под невесомым покрывалом из воздушного аксессуара. Матильда негодовала: «Как можно быть такой несообразительной неумёхой? Не знать, что нынче и цвет молодой зелени не популярен, и вообще не видеть, насколько он, цвет, не подходит к изумительному изумрудному платью госпожи!»

Молодая горничная, опустив руки, тихо всхлипнула, глядя, как мадам Михельсен хозяйничает в гардеробной леди Юлии, выискивая подходящую накидку среди вороха платков, шарфов, шалей и… кашне — а это откуда здесь?

— Вот! То, что нужно! С вечерним туалетом её светлости хорошо будет смотреться вот этот. Смотри и запоминай! — выходя из гардеробной с однотонным палантином из дорогой, затканной золотом шелковой ткани в руках, бывшая служанка хмуро окинула взглядом девушку, с несчастным видом внимающую тираде «великанши». Она приняла смиренный вид, кивала, соглашаясь со всем, что ей говорили, и молила богов, чтобы эта невыносимая женщина поскорее уехала обратно домой, в столицу после приёма. Слишком много её было для старого замка.

— Тиль, не будь так строга! Селин старается и постепенно научится всему, что касается выбора одежды, — герцогиня укоризненно посмотрела на свою «няньку».

— Конечно, научится, — не стала спорить та, — но когда это будет? И вам придётся раз за разом терзаться сомнениями в правильности своего, не моего, заметьте, выбора помощницы для себя. Предлагала вам чудесную женщину, тихую, спокойную, отличное рекомендательное письмо, годы практики и ни одного негативного отзыва…

— Ей шестьдесят!

— Ну и что, зато в вопросе подбора одежды никаких нареканий!

— Я сейчас вдруг вспомнила полосатые чулки под домашним платьем и синие вязаные штанишки под темно-сиреневой амазонкой! Боюсь, что в лице твоей «тихой» и «спокойной» я приобрету новую няньку, — хитро прищурившись, сказала Лия бывшей горничной. — Ты забыла, как мы с тобой спорили о том, что есть «практично», и о том, что «красиво» под верхней одеждой необязательно должно быть. И потом, ты уже не моя горничная, а добропорядочная хранительница домашнего очага семьи Михельсен. И… ты так и пойдёшь без причёски?

Матильда охнула, схватилась за голову и, сунув в руки Селин найденную накидку, выскочила из покоев герцогини.

Синее атласное платье с белыми кружевными вставками на груди и на рукавах было прекрасно. Тиль повернулась боком, с удовлетворением глянула на себя в зеркало (хороша!) и вздохнула.

— Что случилось? — Николас оторвался от борьбы с запонками на своей рубашке и подошёл к жене. — Опять сомневаешься в себе? — произнёс любимый маг и обнял её со спины. — Красавица! — восторженно шепнул он и нежно поцеловал обнажённую шейку.

— Я даже не знаю, — с сомнением произнесла Матильда, — может быть, не стоит мне так выряжаться. И… вообще, приедем потом? Я всё-таки бывшая горничная леди. Буду себя чувствовать глупо и скованно, краснеть, бледнеть и блеять среди всех этих герцогов и графьёв.