Маленькая книжка о большой памяти

«...Ну — все это ясно... Но как представить «взаимное проникновение противоположностей»?.. Я вижу два темных облака пара... Это темное «противоположное»... Вот они надвигаются друг на друга, проникают друг в друга... А вот «отрицание отрицания»... Нет, я никак не могу представить это... Я долго бился над этим, но по совести — так и не понял...».

«...Я читал газеты, некоторые вещи до меня доходили — вот все, что из экономической жизни — я в этом прекрасно разбирался, а некоторые не доходили сразу, а доходили долго спустя... Почему? Ответ ясен: этого я не увидел! Ведь то, чего я не вижу — это до меня не доходит... Вот и когда я слушаю музыкальные вещи, я чувствую вкус их, а то, что не попало на язык, — то не понять... Значит, не только отвлеченное, а даже музыка, ее тоже нужно почувствовать на вкус... Вот даже номер телефона, я могу повторить его, но если он не попал на язык, я его не знаю, я должен опять услышать, я должен пропустить через все органы чувств — тогда я слышу... Каково же мое положение с отвлеченными понятиями? ...Вот, когда я слышу «боль», я вижу ленточки — кругляши, туман. Вот такой туман и есть отвлеченность...».

Ш. пытается облечь всё в образы, если их нет — в «облачка пара», в «линии», и сколько сил тратится на то, чтобы пробиться сквозь эти образы... А тут еще одно препятствие: чем больше он думает, тем более настойчиво всплывают его самые прочные образы — образы далекого детства, Режицы, дома, где его — ребенка — учили библии, где он впервые пытался осмыслить то, что с таким трудом входит в сознание.

«Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета не находятся ни в каком соответствии с общим развитием общества, а, следовательно, также и развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации».

«...Начато хорошо... Я увидел почему-то древность, где жил Аристотель, Сократ. — Ну, это был просто дом Хаима Петуха — там меня учили древности. Когда присмотрелся — на руинах.., там была крепость Миккавеев... Мы ведь заговорили об искусстве... Я всегда вижу Нерона.., так же, как и сенат Калигулы я вижу в нашей зеленой синагоге — ведь это там происходил Синедрион.., а от всей этой фразы у меня ничего не осталось...».

«Тогда общественная жизнь.., общественное настроение... не отражалось на искусстве... Социально-классовые отношения общества не находили отражения в искусстве», а «скелет» — это, должно быть, каркас чего-то...

Вот, когда я читаю второй раз — теперь понятно! Теперь даже и «скелет» является второстепенным... «Поскольку не считаются с материальной основой общества» — это для меня отвлеченное, — это тучка, облачко»...