Маленькая коммунистка, которая никогда не улыбалась

Как и для любого главы государства, речи для Чаушеску сочиняли писатели. Они не только складывали в его честь оды и дифирамбы, но и придавали литературную форму самым диким, самым безумным его декретам. Когда после 1989 года у этих писателей спросили, как они могли одновременно с собственными произведениями – вероятно, надеясь, что соавторам Вождя вождей будет легче свои книги издать? – на такое пойти, кто-то из них ответил: «У нас все было отчасти так, как на Западе. Возьмем, к примеру, тех, кто работает в глянцевых журналах или в рекламе, – они же расхваливают товары, сами своим текстам не веря, вот и мы так же».

ПРЕАМБУЛА К УКАЗУ:

ХИМИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ КОНТРАЦЕПЦИИ ВЫЗЫВАЮТ ТЯЖЕЛЫЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ СО СМЕРТЕЛЬНЫМ ИСХОДОМ. ОНИ ЗАПРЕЩЕНЫ. COITUS INTERRUPTUS[60] ВЛЕЧЕТ ЗА СОБОЙ ИМПОТЕНЦИЮ. ОТКАЗ ОТ ВСТУПЛЕНИЯ В БРАК ПОДОЗРИТЕЛЕН. ПОЛОВЫЕ СНОШЕНИЯ ТРИ-ЧЕТЫРЕ РАЗА В НЕДЕЛЮ – ДОКАЗАТЕЛЬСТВО НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ. ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО ДЕТЕЙ У ЖЕНЩИНЫ – ПЯТЬ.

УКАЗ:

ВСЕ ЖЕНЩИНЫ ОТ 18 ДО 40 ЛЕТ ДОЛЖНЫ ПОДВЕРГАТЬСЯ ЕЖЕМЕСЯЧНОМУ ГИНЕКОЛОГИЧЕСКОМУ ОСМОТРУ НА РАБОЧЕМ МЕСТЕ ДЛЯ ВЫЯВЛЕНИЯ ВОЗМОЖНОЙ БЕРЕМЕННОСТИ. ЖЕНЩИНЫ, У КОТОРЫХ ПРИ ОСМОТРЕ ОБНАРУЖАТСЯ ПРИЗНАКИ ТОГО, ЧТО ОНИ ПЫТАЛИСЬ ПРЕРВАТЬ БЕРЕМЕННОСТЬ, БУДУТ НАКАЗАНЫ ТЮРЕМНЫМ ЗАКЛЮЧЕНИЕМ. ЖЕНЩИНЫ, КОТОРЫЕ ОТКАЗЫВАЮТСЯ РОЖАТЬ, ТАКЖЕ ПОДЛЕЖАТ АРЕСТУ И ТЮРЕМНОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ. ЖЕНЩИНАМ, ЗАБОЛЕВШИМ ВСЛЕДСТВИЕ АБОРТА, НЕ БУДЕТ ПОЗВОЛЕНО ЛЕЧИТЬСЯ В БОЛЬНИЦЕ. ЕСЛИ ВЫ ПОДОЗРЕВАЕТЕ ВАШУ СОСЕДКУ В ТОМ, ЧТО ОНА СДЕЛАЛА АБОРТ ИЛИ ПОМОГЛА ПРЕРВАТЬ БЕРЕМЕННОСТЬ, ВАШ ДОЛГ – СООБЩИТЬ НАМ ОБ ЭТОМ. РОЖАТЬ И РАСТИТЬ ДЕТЕЙ – ВОТ САМЫЙ БЛАГОРОДНЫЙ ПАТРИОТИЧЕСКИЙ ДОЛГ!

ПРОЩАНИЕ

6 мая 1984

Есть съемка церемонии. В репортаже о прощании великой гимнастки со спортом обратный отсчет времени идет в левом углу экрана, все это должно занять не больше десяти минут. Маленькие золотистые кружочки мерцают на табло, образуя буквы: НАДЯ. Девочки станцевали и теперь стоят справа и слева от нее, а она, закончив свое последнее выступление на бревне и надев белую куртку от спортивного костюма, готовится произнести речь.

Она берет протянутый листок, ей хорошо знаком стиль автора всех ее официальных текстов. Обычно писатель делит текст на короткие абзацы, чтобы она успевала перевести дыхание.

«Начиная с этого дня…» – читает она. Но запятой тут нет, а как же ей дышать? Она бросает взгляд на продолжение. «Начиная с этого дня…» И дальше еще одно «начиная с этого дня», текст – сплошная литания без единого абзаца, да что там – без единой запятой, тесно напечатанное на машинке, на тонкой просвечивающей бумаге стихотворение. Остается пять секунд. Она не собиралась так долго молчать, она просто ищет запятую, вот вроде бы она ее видит, но нет, все эти слова выбраны для нее в последний раз, запятая перескакивает с одного места на другое, запятая ноль ноль, она поднимает голову к ним, бессловесным, они встали, ей кажется, будто она заставила пятнадцать тысяч человек, собравшихся в огромном спортивном зале, затаить дыхание.

Начиная с этого дня я больше не буду соревноваться начиная с этого дня я больше не буду испытывать начиная с этого дня тех совершенно особенных эмоций которые… Она поднимает голову и до нулевой секунды не отрывает от тебя своего такого волнующего взгляда. 00,00. Ее глаза подведены карандашом, воздух тихонько выходит из ее груди – легкий вздох, она молчит, и на этом все заканчивается.

– Единственный способ избежать недоразумений и всяческих истолкований, – говорит она мне, – не произносить ни единого слова, которое можно исказить. И потому я молчала. Часто.