Маленькая красная кнопка (СИ)

— Ба-ба-ба! — радуется сын и несётся встречать, размахивая половником.

— Счастье моё! — тянет мама певуче, а я выхожу в просторную прихожую и вижу, как Соболев треплет по волосам Ромку, а тот отдаёт ему кухонную утварь, чтобы вцепиться в бабушку.

— Давно я его в руках не держал, — фыркает Тимур, — спасибо, мужик!

Я сурово хмурюсь и подхожу.

— Сынуль, помаши дяде ручкой, он уже уходит, — говорю ласково, сын машет, а Соболев стискивает зубы с такой силой, что заостряются скулы.

— На два слова, — говорит, не разжимая челюсти. Подхватывает меня под локоть и тащит за собой в гостиную.

— Ромка тут босой бегает, — говорю язвительно, намекая на то, что он не разулся, но он не реагирует.

Закрывает за нами распашные двери, толкает меня к стене, сверкая глазами от злости, берёт за запястья и прижимает кисти к стене над моей головой.

— Ахренел? — хочу спросить едко, но голос слегка хрипит. Во рту пересохло, сердце колотится, в глаза ему таращусь и понимаю, что если он продолжит — сопротивляться не смогу.

— Вспоминай, — шепчет на ухо, наклоняясь, — вспоминай каждое моё прикосновение, каждое слово, каждый свой стон, каждый синяк. Всё вспоминай, до самого последнего раза два года назад. Бесконечно прокручивай в своей голове, соображай, сопоставляй. Обстоятельства изменились, Диана, всё резко поменялось, всё встало с ног на голову и на этот раз я не собираюсь оставаться в стороне, — опускает мои руки вдоль тела, отпускает и кладёт ладони на мои щёки, нежно целуя в губы: — Ты выйдешь отсюда с сыном, когда станет безопасно, не раньше. Но даже не мечтай, что на этом всё закончится. Я ещё даже не начинал.

Отстраняется и выходит, оставив двери распахнутыми, а мою душу — вывернутой наизнанку.

— Дорогой, ты уже уходишь? — спрашивает мама медовым голосом.

— Дела, — вздыхает Соболев, — располагаетесь, готовьте список необходимого, как договаривались.

— До встречи! — мама само очарование и это начинает страшно бесить.

Входная дверь хлопнула и я появляюсь в прихожей разгневанной фурией, всклокоченной, взъерошенной. Внутри.

— Даже не думай с ним любезничать! — шиплю на неё, а мама вскидывает бровь, держа Ромку за руку.

— Почему нет? Приятный молодой человек.

— Молодой, — передразниваю, скривившись, — да он младше тебя меньше, чем на двадцать лет!

— О, милая, двадцать лет — это целая жизнь, — удивляется в ответ, — к тому же, он позаботился обо мне, я ему благодарна. За себя и за тебя, кстати, тоже. Или тебя тут голодом морят? — ухмыляется и окидывает хоромы долгим взглядом.

— Только не говори, что повелась на всю эту мишуру, — презрительно вздёргиваю верхнюю губу.

— Если бы меня это трогало, мы бы жили в аналогичном домике, а не ютились в тесной двушку на окраине, — парирует в ответ и сверкает глазами.

Больная тема — мой отец. Точнее, донор спермы, как называет его мама, да и я, с её лёгкой подачи. Хорошо, что он живёт в другом городе и мы не видимся, даже случайно.

— Ладно, проехали, — отмахиваюсь с ленцой и тут же улыбаюсь, распахивая объятия: — Безумно рада тебя видеть.

— Во мне столько энергии, как будто я с курорта вернулась, — хихикает мама в кулак. — Эта частная клиника — просто чудо. Все вежливые, внимательные, кормят практически с ложечки, не хватает только опахала в руках симпатичных молоденьких санитаров.

Я изображаю приступ рвоты. Хотя, может и не изображаю. Какая гадость! Как в тот раз, когда я притащилась к ней рано утром, а она встретила меня в шёлковом халатике на голое тело и так и не призналась, с кем провела ночь.

— Не будь ханжой! — фыркает мама весело. — И покажи мне дом, на правах хозяйки.

— Я не хозяйка даже собственного тела… — бормочу едва слышно.

— Кстати, тебе придётся съездить ко мне и взять кое-какие вещи, — говорит между делом. — Я не могу просить Тимура купить мне белье, это неприлично.

— Теперь она вспомнила о приличиях… — закатываю глаза и подхватываю сына на руки, чтобы свободно перемещаться в пространстве. — Я не могу уехать, ты не справишься с Ромкой одна.

— Тимур сказал, в доме постоянно живёт нянечка. Не нужно заставлять людей чувствовать себя ненужными, Диана. Я присмотрю, этого будет достаточно.

— А если меня не впустят обратно, а тебя попросту вышвырнут?

— Не говори ерунды, — морщится мама. — Ты до сих пор тут, хотя, повторюсь, в доме живёт нянечка, — разумное зерно в её словах было, но сомнения никуда не делись. — К тому же, он прекрасно тебя знает, если не впустить, проще убить. А если второе — то и какая разница?

— Ахереть логика! — возмущаюсь в голос, а мама пожимает плечами:

— Чего только не скажешь ради комплекта свежего белья…

«Всё равно надо к врачу» — напоминает внутренний голос и я сдаюсь.

На следующее утро, едва проснулся сын, с тяжёлым сердцем оставляю его на попечение счастливо улыбающейся нянечки, выхожу за территорию и сажусь в заранее вызванное такси с ощущением, что предаю собственного ребёнка.

— Всё будет хорошо… — бормочу, подбадривая себя, водитель косится и я продолжаю увещевать себя мысленно, но в голове лишь его последние слова.