Маленькая леди и принц

Он жил в старинном здании, в Маре. Его дом прятался за таинственными воротами без таблички с фамилиями. По окрестностям Джонатан поводил меня незамедлительно, первым же делом показал, что буквально в двух шагах от нас раскинулась площадь Вогезов – огромная площадь семнадцатого века, на которой когда-то проходили парады, а теперь мамаши в пуховиках возили коляски с отпрысками, одетыми в точно такие же пуховики.

Намного больше, чем площади, меня восхищали парижские бутики и узкие улочки. Я даже составила список местечек, которые мне особенно полюбились,– их можно было рекомендовать и клиентам. В перечень входили очаровательные медно-стеклянные кафе на левом берегу Сены, где всякий посетитель выглядел как писатель или философ, пестрый блошиный рынок Ванв и книжные лавки в Латинском квартале. Восхитительного в Париже – хоть отбавляй. Даже метро тут не чета скромной лондонской подземке (о нью-йоркском лабиринте, где нет ни одного названия, только цифры, не стоит и упоминать): каждая станция – настоящий дворец в стиле ар-нуво. В Париже так и хочется без конца лакомиться лимонным пирогом, потягивать у полированных стоек эспрессо с каплей молока, щеголять в узких брючках или разъезжать на скутере, точно в фильме Трюффо.

Однако найти брюки, в которых я не походила бы на кеглю, было невозможно, а купить скутер Джонатан отказался. Мало-помалу романтика наших парижских встреч сходила на нет, ведь помимо прочего Джонатан только и знал, что возить меня по жилым районам, и любоваться мне оставалось лишь очередными воротами из кованого железа и загадочным садиком позади дома или довольствоваться бутиком с единственной кожаной сумкой в витрине. Я не раз говорила Джонатану, что найти магазин, где я могла бы выбрать сумку по своему вкусу, в состоянии и сама. Он смеялся, опять вспоминал о делах и тащил меня в следующий престижный жилой квартал.

В понедельник я вернулась на «Евростаре» домой. Привезла хорошенький чайный сервиз с блошиного рынка (1950 год, антиквариат!), французские мини-багеты для Нельсона и чудесное, почти летнее, майское тепло.

Мое настроение еще больше поднялось, когда я остановилась у газетного лотка на углу, просмотрела свежие журналы и обнаружила, что «ОК!» и «Хеллоу!» поместили на последних страницах – правда, довольно скромно, с самого краю – фотографии Ники и статьи о его щедром благотворительном жесте.

– Увидела кого-нибудь из знакомых, красавица? – полюбопытствовал парень-продавец, когда я заулыбалась, прочтя фразу «Принц Николас Холленбергский на благотворительном вечере, проведенном компанией «Под парусами», поведал публике, что всем сердцем любит море, и великодушно предложил в качестве главного лотерейного приза путешествие на своей фамильной яхте».

– Да! – ответила я, просияв. – Себя!

Я показала продавцу страничку. Фотография была маленькая, но на ней уместились и я, стоящая рядом с Ники, и Нельсон с Леони. Глаза у всех получились стеклянные, лбы блестели, однако Ники выглядел, как и подобает принцу-благотворителю. Смотрел прямо в камеру и улыбался привычной улыбочкой.

– Вот это да! – протяжно произнес парень. – Правильно говорят: фотографии искажают действительность.

– Да это я просто неудачно встала,– сухо объяснила я, но тут догадалась, что за меня он принимает темноволосую Леони.

– А светленькая – кто такая? – с большим интересом спросил продавец. – Конфетка! А?

– Угу.

Я поспешно закрыла журнал, схватила «Татлер» и коробку низкокалорийного печенья, расплатилась и пошла прочь.

В офисе я первым делом переоделась в костюм для работы, потом сварила кофе и уселась изучать журналы. На одном из снимков красовались Роджер и Зара. Ее не обошли вниманием, потому что она одна из всей нашей компании была поистине необыкновенно красивой. Особенно поражали ее «модельные» скулы. И поношенный Роджеров пиджак. Впрочем, я не могла не признать, что, гладко выбритый, наш общий приятель смотрится вполне сносно. О Чандере и Свинке в статье тоже упомянули, само собой назвав их настоящими именами и не забыв о громких титулах. На фотографии и тот и другая сидели со скучающе-презрительными физиономиями. На других снимках я заметила нескольких известных игроков в крикет и некоторых маминых знакомых.

Когда я рассматривала людей на задних планах и гадала, знаю ли я толстяка с двойным подбородком, зазвонил телефон.

– Алло? – произнесла я, надеясь, что услышу голос Джонатана.

Никто не ответил.

– Агентство «Маленькая леди»,– сказала я более официальным, но дружелюбным голосом .– Добрый день!

Молчание.

– Алло? – повторила я, впрочем не особенно удивляясь.

Многие клиенты звонили мне в страшном смятении. Одни – потому что были вынуждены скрываться от еще не вполне бывших подруг, другие – потому что в их стиральной машине застрял галстук, третьи – потому что отчаялись найти общий язык с новым электроприбором.

– Алло? – опять сказала я.

– Мелисса? – произнес удивленный голос.

Я отложила ручку.

– Привет, Эмери.