Маленькая леди в большом городе

– Теперь он больше уделяет тебе внимания?

Я ответила не сразу.

– Э-э… да. В некотором смысле. А какой у него дом! В главной спальне две ванные!

Габи уселась на диван, скинула туфли, поджала под себя ноги и устроила чашку и блюдце с пирожным на подлокотнике, но почувствовала на себе мой недовольный взгляд и переставила и то и другое на столик рядом.

– Ну и? – нетерпеливо спросила она. – Рассказывай дальше. Хотела бы я взглянуть, какой дом выбрал себе во владение король риелторов. Галстуки у него наверняка висят в стенном шкафу, куда можно входить, так? Ты сама решила, на какой половине кровати спать? Или он определил? А черту посередине не провел, чтобы ты не мяла его матрас? Или нет, нет! – без остановки болтала она, упиваясь собственными выдумками. – Скорее всего, мистер Безупречность составил таблицу с точными указаниями: тут можно ходить, сидеть, лежать, а тут и не думай. И график общения, предварительно проанализировав все ваши прежние встречи.

Джонатан в ее глазах был сущим придурком Если бы она удосужилась дать волю воображению, то сообразила бы: офисному зануде ничто не мешает превращаться в свою противоположность, когда в спальне расстелена постель…

К моим щекам прилила краска. Ну, понимаете».

– Габи! – запротестовала я. – Если хочешь знать, Джонатан отнюдь не помешан на порядке. Уборщица приходит к нему четыре раза в неделю.

– Серьезно? – удивилась Габи. – Ну а жить по его расписанию он тебя приучил? Наверняка поднял этот вопрос в первый же день. Только ответь честно.

– Даже если я скажу, что дома Джонатан романтик, ты не поверишь.

– Нет, а если без шуток? – Габи поморщилась. – Впрочем, ты уже рассказывала, что и его распорядок не без изъянов. Признаться откровенно, я никак не пойму, что женщины находят в чопорных трудоголиках?

– Ну и хорошо, – произнесла я, разрезая пирожное на пять кусочков. Съесть я собиралась только два, чтобы потребить лишь сорок процентов калорий. – Нам – тем, кто знает, за что трудоголиков любить, – больше достанется.

– Как у него в квартире? Все в стиле минимализма? Под стать манере общаться?

– Может, прекратишь? – спросила я. – У Джонатана вообще не квартира, а большой дом В Гринич-Виллидже. Там кругом зелень, улицы вымощены булыжником, соседи, ну и все такое.

– Значит, они продали ту огромную квартиру на Парк-авеню, где жили с… Синди… – Голос Габи стих. – Только не подумай, будто я заглядывала в его досье, – пролепетала она, пытаясь оправдаться.

– Ну что ты! – воскликнула я, дабы не заставлять ее краснеть. Габи была из разряда секретарш, которые штудируют личные дела сотрудников, словно по поручению МИ-5. – Ту квартиру он продает.

– Он продает? То есть ты хочешь сказать, именно он…

Я кивнула.

Габи расширила глаза.

– Ну, разумеется! И ты еще пытаешься доказать, что твой Джонатан не чокнутый! Его хлебом не корми, дай все взять под личный контроль! – Она подняла руку, точно регулировщик дорожного движения. – Другой на его месте еще не оправился бы от развода!

– Нет, Габи, все не так, как ты думаешь. Заняться продажей квартиры Джонатана заставила Синди! Это она его контролирует, совсем замучила…

Я резко замолчала. Мы коснулись слишком щекотливого вопроса.

– Понятно, – сказала Габи. – Ишь, как удобно устроилась! До сих пор держит бывшего мужа под каблуком! Неудивительно, что ты стала такая нервная. Не с ней ли он был в тот день, когда опоздал на свидание?

У меня вдруг пропало всякое желание продолжать беседу.

– Хм, я не спрашивала с кем. – Я разделила первый кусочек пирожного пополам, делая вид, что не замечаю пристального взгляда подруги. – О! На тебе новые кроссовки?

Когда речь шла о подробностях чужой личной жизни, отвлечь внимание Габи было не так-то просто.

– Да, новые. Купила за полцены на распродаже. Насколько я понимаю, ей не взбрело в голову устроить мыльнооперную встречу с тобой?

Я чувствовала, что близка минута, когда радость от прогулки по озеру и романтических ужинов таки уступит место тайным страхам. Перед Синди и целой компанией их друзей. Тогда их уже не запихнуть назад. Охваченная легкой паникой, я задалась целью прекратить неприятный разговор.

– Представляешь, в Нью-Йорке наше «я не против» расценивают как «мне наплевать». Поначалу я все удивлялась: стараюсь быть вежливой, например, с продавцами, а они как будто обижаются.

– Да? – При упоминании о магазинах Габи оживилась. – Кстати, ты не успела купить косметику из моего списка? Если нет, я внесу в него кое-какие поправки. Недавно прочитала об удивительном очищающем средстве, которое пока можно достать только в Нью-Йорке…

Добрых десять минут, едва Габи открывала рот, чтобы задать очередной вопрос, я рассказывала об огромных грузовиках на улицах, о великолепии вокзала Грэнд-сентрал, о смехотворно дешевом лаке для ногтей, о мудреных картах автобусного движения, разобраться в которых под силу лишь тем, у кого не было проблем с математикой, и о почтовых марках, коих в Нью-Йорке не сыщешь днем с огнем. Поведала о Храбреце, о прогулке по реке на двухпалубном судне и о кондитерской на Бликер-стрит, где, на что ни глянь, все глазированное.