Маленькая лгунья для большого полковника

Весь мир вращается перед закрытыми глазами…я падаю в пропасть под жадное проникновение мужских пальцев за ткань трусиков. Уверенно, властно. Желание оттолкнуть сцепилось с адским желанием испытать, и вся кровь приливает к лицу…хочу ощутить его ласки, хочу знать, каким он может быть в страсти. Хочу ощутить все, что он может дать мне…этот взрослый мужчина.

Сильные, наглые пальцы почти внутри, они гладят у самого края, и я, тяжело дыша, стону ему в губы, приоткрывая пьяные глаза, чтобы посмотреть в его лицо, заострившееся от страсти с ярко-алыми искусанными мною губами. Какой он красивый…боже мой, какой же он красивый сейчас, когда весь трясется вместе со мной. От бешеного возбуждения у меня болели даже кости…я никогда еще не ощущала в такой мере желание отдаться мужчине.

— Нельзя, — шевелятся его губы.

Я разбираю это слово по слогам и со злобной жадностью впиваюсь в них, кусая до крови. Изгибаюсь и трусь бедрами о ласкающую руку. Зажимает меня сильнее, и я срываюсь на тихие жалобные стоны. Дамиан опускается к моей шее, к вырезу на кофте, снова к груди и тянет зубами тонкую ткань вниз, обнажая ноющие соски, впиваясь в них горячим ртом по-очереди, засасывая глубоко и очень сильно, так, чтоб у меня от возбуждения заболел низ живота, и я ощутила, как теку ему на пальцы. Сжала его шею руками, прижимая к своей груди. Так бесстыже, так откровенно. Я слишком пьяна, чтобы понимать, что делаю. Меня просто уносит от первобытного желания отдаться ему.

— Возьми меня… — в пустоту и тишину, — пожалуйста, Дамиан. Хочу, чтобы ты сделал это сегодня, хочу, чтобы стал моим мужчиной.

От разрывающего меня желания по щекам потекли слезы, и я снова обхватываю его лицо, притягивая к себе, шепчу так, чтобы он увидел.

— Возьми меня…

Какие же затуманенные у него глаза, они настолько же безумны, как и мои, они черны и напоминают мне самую запретную и сладострастную тьму. Он еще не вошел в меня даже пальцами. Они гладят у самого входа, они дразнят и мучают…А сам он замер. Боже, как же я хотела его. Сейчас. Прямо здесь и в эту секунду. Хотела заняться с ним самым диким и адским сексом. Отдать ему все, что кипит внутри меня.

— Нет… — одними губами, так, чтобы я протрезвела, так, чтобы увидела это проклятое нет и сошла с ума окончательно.

— Нет?

Отталкивая его руки, сдавливая запястья и чувствуя, как меня всю трясет, как рыдания взрываются внутри вместе с дичайшей злостью и разочарованием.

— Нет? Тогда я…пря…мо…сей…час…пой…ду и…трах…ну Стива. ТРАХНУ ЕГО, ОТТРАХАЮ, ПОНЯЛ? СТАНУ НА КОЛЕНИ И ОТСОСУ У НЕГО!

Именно это сказала бы ТА Кейти. Она же шлюха, ее можно отталкивать, швырять, презирать! Вот я и стану ею. Вернусь в эту сраную таверну и отдамся Стивену. Или кому-то еще, кому угодно, лишь бы этот…не возомнил себя.

— ПО-НЯЛ? ОТВАЛИ!

С яростью толкнула Керука в плечи, соскакивая с его колен, распахивая дверь машины и выбегая наружу.

— Ублюдок! Ненавижу тебя! Ненаввижуууууу!

И шага не успела сделать, как меня схватили, сдавили обеими руками и швырнули на капот.

Глава 18

Попыталась вырваться, внутри вспышка дичайшей радости и паники. И эти эмоции настолько яркие, что у меня жжет от них внутренности. И в голове больше ничего не осталось. Все мысли растворились в тумане наваждения. Смотрела на одичавшего Керука с адскими искрами в черных глазах, на звериный оскал рта и вскрикнула, когда он обрушился на меня, сдавливая в объятиях и наваливаясь на меня всем своим телом.

— А как же твое нет? Как же твое гребаное нет? — шепчу ему в лицо, зная, что он смотрит, зная, что читает по моим губам… Господи, как же невыносимо сладко от него пахнет мужчиной, сексом, животной похотью. Я же с ума от него схожу…что он сделал со мной?

Наклонился и сам втянул запах моих волос, а я задыхаюсь так, что у меня грудь ходуном ходит и сердце трясется где-то в горле. И мне нужно дышать им, мне нужно втягивать его мускусный запах и сходить с ума еще больше.

Он жадно впился в мой рот, проникая в него языком, жёстко, властно выстанывая мне в губы гортанное «ммммм», а потом втянул мой язык, словно выпивая мое дыхание, невольно застонала в ответ, притягивая ещё ближе за затылок. Жадные пальцы быстро и лихорадочно задирают кофту вверх, и мои соски становятся твердыми, как камушки, под тонкой материей, скользят по его груди, по его жесткой хлопковой рубашке в крупную клетку. Мои руки цепляются за пуговицы, дерзко и быстро срывают их. Сдернув рубашку с плеч, проникла под нее, жадно впиваясь в сильную спину и застонала Дамиану в губы. Мне казалось, я сейчас похожа на голодное, обезумевшее животное. Я настолько желала его тела, что мне казалось, я схожу с ума.

Дамиан содрал мою кофту, стащил с плеч назад, обнажая грудь и сдавливая ее обеими ладонями. Нас трясет обоих, мы целуемся, как бешеные, кусаемся и стонем. И Керук не похож на себя. Он лихорадочный, он хаотичный, он словно такой же голодный и совершенно дикий, и меня это сводит с ума еще больше.