Маленькая лгунья для большого полковника

Дернулась, чтоб молодой мужчина не прикасался ко мне, потому что заметила грязное пятно на манжете его рубашки. Ноги казались ватными и не слушались, в голове гудело, звенело. Мне казалось, что я больна и у меня высокая температура. Щеки и тело горят, как в огне, и в то же время мне ужасно холодно. Зуб на зуб не попадает. На перроне практически безлюдно, я прошла в здание вокзала. Долго умывалась в туалете, опасаясь взглянуть в зеркало. В карманах кофты свернутые как попало деньги, я не помнила, как они там оказались. Я сейчас мало что помнила вообще.

Вышла из туалета и села на железную скамейку, закрыла глаза. Если бы у меня был сотовый телефон, я бы позвонила дяде Фрэнку, и он забрал бы меня отсюда на личном самолете отца. От мыслей об отце свело судорогой горло и захотелось громко закричать, но я лишь закрыла лицо руками, стараясь успокоиться. Дышать глубже, как учила меня психолог. Вдох и очень медленный выдох, пока не отпустит, пока сердце не начнет биться ровно и дышать не станет легче.

— Не знаю. Я не могу. Я там задыхаюсь. Мне просто необходимо уехать…Я… я ее не хотела. Все эти месяцы были ужасными. Я впервые чувствую себя свободной. Я жить хочу, а не…а не выносить горшки из-под лежачего инвалида. Да, я ужасный человек…Пусть Бог меня потом накажет!

Я слышала женский голос, но не видела девушку. Моя голова была настолько тяжелой, как будто свинцовой. Хотелось лечь на скамейку, свернуться калачиком и не вставать.

— Да…он гонял на своем моте и врезался в тачку. Обдолбанный, как всегда. Я не могу туда поехать…Не могу, и все. Его отец приехал и забрал. Не знаю. Куда-то в Техас. Я его никогда не видела…Джона перевезли в Сан-Антонио на военном вертолете. Я все равно туда не поеду…я не решусь, Сара, пойми. Это все не мое, не я. Не для меня. Что, Кейти!? Да, я Кейти! Черт! Садится сотовый. Курить хочу ужасно. Столько месяцев не курила. И, как назло, ливень начался… Я без куртки, без кофты. Все там оставила.

Я подумала о том, что была бы счастлива, если бы отец остался жив после аварии, если бы спасся и даже стал инвалидом. Как угодно, но был бы со мной. Пусть даже в коме. А эта девушка…Папааааа…истерика наваливалась снова тяжестью и паникой.

— Сидит здесь одна…странная. Разодета, как с обложки журнала. Волосы шикарные. То ли обдолбанная, то ли больная. — донесся шепот, но хорошо слышный, — Попрошу у нее кофту шерстяную, а то моя джинсовая тряпка ничего не греет. Эй, простите!

Девушка потормошила меня за плечо. И я, как сквозь туман, посмотрела на нее.