Маленькая ночная музыка

Некий «Б», который носит такую же обувь, как и «А», лишь немногим более подержанную и с чуть скошенными каблуками, входит в кабинет, движется по направлению к столу, местами пересекая или покрывая следы «А», и на расстоянии одного метра от стола сворачивает в сторону койки. Затем некий «Б» возвращается к выходу почти тем же путём.

Так говорят снимки — вернее, так Аввакум расшифровал и «персонифицировал» их рассказ. Для глаза неискушённого человека снимки являли собой хаотическую смесь чуть заметных отпечатков, запутанную мозаику следов.

Следующие три снимка показывали отпечатки пальцев — на ручке двери в кабинет инженера, а также на телефонной трубке и на спинке стула, на котором сидели свидетели.

К снимкам была приложена объяснительная записка, подписанная начальником лаборатории. В записке говорилось, что на телефонной трубке открыты отпечатки пальцев одного лишь инженера и что бронзовая дверная ручка в своей верхней части покрыта следами, напоминающими отпечатки пальцев свидетеля номер один — Саввы Крыстанова, а также дирижёра Леонида Бошнакова. Эти следы «перекликаются» с отпечатками пальцев, оставленными ими на крашеной спинке стула во время допроса.

«Можно вывести лишь одно категорическое заключение, — со сдержанной улыбкой решил Аввакум, — а именно, что некий „А“ был в перчатках. Этот „А“ обошёл стол, разумеется, не из любви к орбитальным движениям, а с тем, чтобы оборвать шнур телефона… И ещё одно предположение: некий „А“ надел перчатки уже после того, как вошёл в комнату. В таком случае, если принять во внимание это предложение хотя бы как гипотезу, следует заключить, имея в виду отпечатки на дверной ручке, что:

А = свидетелю номер один — Савве Крыстанову.

А = дирижёру Леониду Бошнакову.

Но поскольку Леонид Бошнаков имеет установленное алиби и не носит обувь типа «трендафора» (какую, как заметил Аввакум, носит свидетель номер один — Савва Крыстанов); следует второе равенство исключить из уравнения. В таком случае в силе остаётся лишь первое равенство:

А = свидетелю номер один — Савве Крыстанову.

При условии, что следы «А» полностью соответствуют обуви свидетеля номер один! Впрочем, это можно незаметно проверить.

Аввакум по своей кодовой таблице набрал номер отдела, дважды повторил код и, замещая в уме цифры, продиктовал своё распоряжение.

Теперь наступил черёд последних снимков — отпечатков следов, оставленных в подсобной комнате второго этажа… Не имело смысла читать объяснительную записку: снимки недвусмысленно напоминали следы, оставленные «А» в кабинете инженера… Следы, оставленные неким «А».

Он швырнул снимки на стол и пожал плечами. Налил рюмку и залпом её осушил. Необходимость в коньяке подсказывала, что колёсики не работают как прежде. Пора бы отдохнуть… Но о чем говорят снимки? Аввакум набил трубку и расположился у камина. Ах, эта песенка весёлого огня!.. Снимки говорили вот о чем: человеком в шапке-невидимке может быть свидетель номер один, Савва Крыстанов. Но вчера вечером у Саввы Крыстанова не было никакой шапки-невидимки. Весь вечер он провёл в холле и в кабинете инженера, на чердак вообще не поднимался, пока там продолжался осмотр, а после осмотра и допроса ушёл, и притом не через чердак, а по парадной лестнице, через передний подъезд. Следовательно, он не имел и не мог иметь ничего общего с «невидимым» человеком, хотя его следы абсолютно тождественны следам некоего «А». В таком случае напрашивается вполне логичный вывод:

А ≠ «невидимке», т. е.

Савва Крыстанов, имея такую же обувь, как у невидимки, не имеет и не может иметь с ним ничего общего. Или, что одно и то же: Савва Крыстанов и «невидимка» — различные лица…

Более неясного уравнения со взаимно исключающими друг друга величинами Аввакум не составлял за всю свою жизнь. Выбив над камином недокуренную трубку, он торопливо оделся и вышел из дому.

СЮРПРИЗЫ

Лейтенант Венков сообщил Аввакуму, что начальник отдела примет его в обеденный перерыв. В его распоряжении оставалось два часа — за это время он успел ознакомиться с информацией, которую специальная служба собрала об инженере и его близких. Главное можно было резюмировать так:

1) Теодосий Дянков. Происхождение — из середняцкого семейства, разбогатевшего в тридцатые годы и разорившегося до революции. Окончил институт дорожного строительства в Вене, пробыл год в целях усовершенствования в Париже, где защитил докторскую диссертацию. Специалист по строительству высокогорных дорог и сооружений. До Девятого сентября никаких реакционных проявлений за ним не было. Беспартийный, помогал бедствующим студентам. В 1942 году уволен из бывшего Министерства благоустройства за явные симпатии к Советскому Союзу и демократическому лагерю. После Девятого сентября 1944 года активно и честно работал по специальности. Дважды награждался как отличник. Характером крайне замкнутый, необщительный. Почти скряга. Имеет дачу под Костенцем, полученную по наследству от матери. Холост.