Маленькая повесть о двоих

Сергей обошел поляну, постоял возле заглохшего вездехода, но советчиков и без него собралось больше тех, кто чинил мотор, помог в другом месте передвинуть бочки с бензином, краем уха услышал, как в штабной палатке по рации разговаривал с городом Плетнев, устало отчитывался, что сделано, что делается, откуда и в каком числе прибыли группы. У палатки сидели два солдата с рацией в ногах. К ним, распахнув резко полог, вышел офицер. Без фуражки, под глазами синева вымотанного человека.

—◦Ну, дело к концу…◦— тихо сказал, не обращаясь ни к кому.

Заводских Сергею найти не удалось. Знающие люди сказали, что не вернулись еще из тайги.

—◦Сапожников! Не отходи, пожалуйста, далеко,◦— подозвал Мелихов, едва Сергей пришел обратно. Бригадир лежал с книгой перед глазами.◦— Ходишь, брат, а еще можем понадобиться. Мало ли что! Устраивайся рядом! Видишь, читаю: жена вместе с пирожками затолкала. Говорю — ты что? Да пригодится, говорит, чего не случается! И смотри-ка: пригодилось!.. Признавайся: тяжело среди чужих?

—◦Все хорошие люди — свои.

—◦Так-то так! А на физиономии у тебя — зимняя акварель!

—◦Борис Владимирович!!!◦— крикнули сразу в несколько голосов с разных сторон.◦— Вас зовут! Секретарь райкома!

Что правда, то правда: то настроение, с просеки, ушло, рассеялось. И думал Сергей о том, что мучило его в последние дни: как же это может быть, что сама собой проходит, безболезненно отпустила самая настоящая первая любовь?!

Он не читал и не слышал никогда, чтоб так бывало. Ведь он очень любил, хоть строжайше себя спрашивай, эту добрую и взбалмошную отличницу из дома напротив. Пять лет, не меньше! И нелегко было с ней: сегодня говорит с тобой ласково-ласково, охотно согласится встретиться завтра. Летишь домой, радуешься! А назавтра откроется очередная собачья выставка, и этот идол с глазами-иголочками, смотрит ими — покалывает, непременно будет там. Хоть вешайся с огорчения. Собак любит — как другие людей не умеют! Каждое утро выводит свою овчарку, и часто он просыпался пораньше, чтобы увидеть ее. Свидания без уговора. Она и не знала о них. Как и о стихах для нее.

Но как сквозь оттаивающее стекло, сквозь дни и переживания этой любви вдруг начала проступать и просматриваться все яснее другая и совершенно иная. Странная: неизвестно к кому.

Выходит, ни к кому? Почему так получилось?

—◦Разлегся,◦— шли мимо и остановились рядом Тришкин с приятелем.

—◦Спит, суслик!◦— коротко отговорился приятель.◦— Ну, а дальше, Федь? Надька?

—◦Не идет, знаешь, падла! Ноги растопырила, упирается. «Я, говорит, в кино спешу. Пусти — опоздаю». Знаем — кино! Я те устрою сейчас — кино! Тут подъезд сразу. Лампочка кокнута. Тяну.

—◦Ну?

—◦Шипит, царапается. Стала шептать: «Ну что ты? Ну зачем? Не сегодня. Мне нельзя».

—◦Ну? Ну?

—◦А там под лестницей ничего — целая комната и сундук какой-то. За шею — туда ее!

—◦Ну? Ну? Ну?

—◦Она еще раз: людей позову! Ну тогда я сразу ее на сундук…

Стоп! Крепкий выступ тришкинского подбородка, толстоватые расплывчатые губы остановились — в прицеле глаз Сергея. Вскочил он так неожиданно, что Тришкин отпрянул. Целую вечную секунду они упирались друг в друга взглядами.

Стой Сапожников, этот замухрышка с механического, и дальше молча, их противостояние кончилось бы, может, и мирно. Тришкин не понимал, что ему, собственно, надо.

—◦Ох и грязь ты!

—◦Титька! Ну-ка прикрой нос!

—◦Че ты?◦— опередил приятель и потянулся схватить Сергея.◦— Че тебе? а?

И по лицу его, по глазам, без всяких всплесков и отражений в них, было видно, что сейчас ударит. Наверняка резко, умело. В губы, в нос — чтобы обязательно появилась кровь. Сволочь! Питекантроп!

Отбив его руку, Сергей схватил топор у чьих-то ног.

—◦Шизик!◦— метнулся первым в сторону Тришкин.

Сергея тут же удержали.

—◦Стой! Стой!◦— бросился Зверев к приятелю и вцепился в руку, которую тот, уворачиваясь от Сергея, быстро сунул в карман.

Звереву помогли.

—◦Ах ты гнида! Мокрота!◦— тяжело дышал Зверев, разжимая парню пальцы. Приятель пришел в себя и бормотал жалобно-исправительно:

—◦Вы че? Ну че вы?

—◦Вот!◦— Зверев показал всем крепкую отвертку, заточенную на конце остро.◦— Думаешь, не знаю, зачем у тебя?

—◦Он приемники ремонтирует!◦— с хмурой насмешливостью сказал Тришкин.◦— Любитель.

—◦Сколько же вы, любители, такими штуками людей порешили! Вшивота! Зачем хватал сейчас? Ремонтировать? Я не законодатель, тянуть не буду!◦— и Зверев с маху ударил парня кулаком с зажатой отверткой.

Теперь оттаскивали Зверева.

—◦Подъем! Восьмая, подъем!◦— издалека крикнул Мелихов.◦— Огонь прошел!

Никто уже не лежал. Сразу стало заметно, что в лагере движение, все поднимались, скучивались, звали отошедших и спешно уходили.

—◦Случилось что у вас?◦— подбежал он.◦— Ну так что?

Ему объяснили и протянули отвертку.

—◦Человека покалечили. Вот так!◦— со злорадством обронил Тришкин, поглаживая чем-то лицо приятелю. Мелихов подошел к ним, подкидывая на ладони отвертку.

—◦Твоя, значит? Физиономию покажи. Челюсть на месте? Дали тебе мало. Жаль. Иди лечись! И чтоб ноги твоей с нами не было! Отверточку милиции подарю. С актом сдачи.