Маленькая Птичка большого полета (СИ)

Но мысли свои Кюджюкбиркус при себе оставила, одарив и Гюнай ответной улыбкой не менее щедро, чем Мейлишах — умная перчатка никогда не скупится на то, что ничего не стоит ей самой и доставляет приятность другим.

Когда говорливая Мейлишах предложила привести в порядок растрепанную прическу Кюджюкбиркус, та окончательно успокоилась и уверилась в том, что действует правильно. Девочки и на самом деле посланы богиней и должны стать ее подружками: ведь возня с расчесыванием волос друг другу — одна из самых верных примет, неоспоримое свидетельство дружбы. Очевидно, так и заводят подруг, и ничего в этом нет сложного!

Царапнуло лишь одно — обращаясь к Гюнай, Мейлишах назвала ее Ясемин. Причем не один раз назвала, значит, не случайная обмолвка. И та каждый раз слегка краснела от удовольствия.

Вот, значит, как. Не только саму Мейлишах, но и эту блеклую замухрышку уже отметили настолько, что удостоили первого гаремного имени! И не какой-то там дневной луной назвали, неуместной, тусклой и бесполезной — благоуханным и прекрасным цветком жасмина. В то время как у самой Кюджюкбиркус по-прежнему лишь первоначальное поименование, пусть даже и гордое, намекающее на свободу полета и смертельно опасные крылья, но все же первое, ученическое.... И не обидно ли Великой Богине, что ее перчатка до сих пор не удостоена ничего лучшего?

А уж если кто из младшего гарема и достоин сравнения с прекрасным цветком — так это она, Кюджюкбиркус, и не с каким-то там глупым жасмином, от назойливого и душного аромата которого быстро начинает болеть голова, а с благородным и величественным лотосом! Сам папа-Ритабан так сказал, а он просто так хвалить не стал бы, значит — достойна.

Глупая, трижды глупая Кюджюкбиркус! Птичка лучше цветка, совсем недавно же как раз очень правильно про это думала и все поняла! И вот опять, словно и не Кюджюкбиркус вовсе, а неразумная Шветстри! Так не пойдет.

И поэтому обиду свою (за богиню, конечно же!) Кюджюкбиркус легко запрятала в самый дальний внутренний сундучок в самом глубоком и тайном подвале души. Плотно прикрыла тяжелой крышкой, заперла на массивный замок, а ключ выбросила. И забыла о нем. И об обиде, стало быть, тоже.

Обида — как острый нож, она может ранить твоего противника, но и самой о нее легко порезаться до крови. А еще ею так просто случайно обрезать нить судьбы, по которой идешь над пропастью. Нет, обида, пусть даже и не за себя — лишнее. Она ничем не может помочь Кюджюкбиркус в достижении ее цели.

А значит, и помнить ее незачем.

______________________

ПРИМЕЧАНИЯ

Кюджюкбиркус — маленькая птичка.

Шветстри — белая женщина.

Валиде — мать правящего султана.

Шахзаде — сын султана.

Хасеки — любимая жена или наложница султана, мать наследника.

гедзе — та, на которую султан или шахзаде бросил благосклонный взгляд, выделив из прочих, но пока не пригласил переступить порога своей спальни.

икбал — наложница, которую султан один раз почтил своим вниманием и позволил переступить порог своей спальни.

кадине — мать сына султана.

Кёсем — единственная, самая любимая жена или наложница султана.

гедиклис — младшие ученицы в школе наложниц.

калфу — наставницы в школе наложниц.

Кызляр-агасы — старший евнух.

Дар-ас-Саадет — Сад Наслаждений и Цветов, Сад Тысячи Наслаждений, женская часть дворца.

илыклык — первый, “холодный” зал банного отделения, с фонтаном и скамейками для отдыха.

Харарет — горячий банный зал со специальным нагретым массажным столом из цельного камня.

хола — детская одежда, что-то вроде открытой короткой туники.

Взгляд со стороны (Пора)

Хасеки Кёсем, прошлое которой стерто

_______________________________________

… Со своего тайного наблюдательного поста на балкончике Кёсем смотрела, как по призыву наставницы сбегаются на урок гедиклис — такие яркие, такие юные, так похожие на нее саму несколько лет назад. Стайками и поодиночке, словно яркоперые птички, рассаживаются, снова вскакивают, меняются местами, смеются. И, наконец, затихают под строгим взглядом Билги-хатун — сегодняшний урок очень важен, его проведет лично старшая наставница, никому не доверит. Можно понаблюдать еще — а можно и уйти, положившись на опытную уста-хатун, она и на самом деле мудра и приметлива, не пропустит ничего, что пригляда требует.

Взгляд Кёсем задержался на стайке из трех девочек, тесной группкой усевшихся чуть поодаль от прочих. Мейлишах, Ясемин и… Кюджюкбиркус. Та, что больше всего напоминала Кёсем ее саму в не столь далекой юности — и вместе с тем вызывала наибольшие сомнения.

Кёсем давно к ней приглядывалась, и чем больше приглядывалась — тем сильнее сомневалась. И даже не в том, стоит ли пытаться ввести бывшую воздушную плясунью в будущий гарем одного из своих сыновей или сына Махфируз — Кёсем сомневалась, стоит ли вообще оставлять в младшем гареме эту странную девочку. Не изгнать ли ее, пока не стало слишком поздно?