Маленькая страна

– Для нас совершенно не важно, подлинное оно или нет, – сказал Деннисон. – Мистер Бетт играет в какую-то игру, и скорее всего последняя воля вашего бывшего супруга – не более чем очередной ход на доске. Такие, как Бетт, всегда идут до конца.

Конни кивнула:

– И денег на это не жалеют.

Она сунула завещание обратно в конверт, встала и попыталась скрыть улыбку, заметив, что Деннисон смотрит на ее ноги.

– Что дальше? Кажется, уже пора обедать? Я совсем запуталась из-за разницы во времени.

Деннисон взглянул на часы:

– По местному сейчас половина седьмого.

– Ладно. Я уверена, что мы справимся с нашей задачей.

Как там пелось в старой песне группы «Шангри-Ла» [59]? Что-то насчет того, что ты никогда уже не сможешь вернуться домой?

Возвращение

«Это неправда», – покачала головой Конни, расположившись рядом с Деннисоном на заднем сиденье машины.

Она могла вернуться, просто в этом не было никакого смысла – ведь когда человек уезжает, потому что хочет вырваться из клетки и увидеть мир, вернуться для него означает залезть обратно в ту же самую клетку, да еще захлопнуть при этом дверцу.

Конни Литтл не испытывала подобного желания.

Ее захлестнули воспоминания, плохие и хорошие. Она почти забыла о муже, когда их дороги разошлись, но здесь, где они вместе прожили целую жизнь – выросли, влюбились, поженились, произвели на свет ребенка, – она не могла не думать о нем.

Он никогда не понимал, что ей было нужно.

Они часто мечтали уехать отсюда, ему не меньше, чем ей, хотелось покинуть скучный Пенвит, однако дальше разговоров дело не шло: что-то держало Пола, как и еще черт знает сколько поколений Литтлов. Стоило Конни заикнуться о переезде – в Лондон или в какой-нибудь другой город, где по-настоящему ощущалось дыхание двадцатого века, – муж всегда откладывал это на потом.

Но если в течение долгого времени твоим единственным развлечением является однодневная поездка в Плимут, ты начинаешь терять терпение, и, когда тебе наконец представляется шанс сбежать (к Конни этот шанс пришел в лице продюсера порнофильмов), ты тут же за него цепляешься.

Конни невольно улыбнулась, назвав Эдди Бута продюсером. Это было все равно что назвать ее актрисой. Впрочем, какая разница? Она снималась в кино, отлично зарабатывала и не могла пожаловаться на судьбу.

Эдди стал для нее счастливым билетом. Он помог ей получить вид на жительство в Америке и устроил на работу – сначала она просто танцевала в барах, затем стала сниматься в кино. Конечно, Эдди был несвободен, но какая разница? Все складывалось вполне удачно, и Конни даже вывела собственную формулу успеха: и в грязном бизнесе можно оставаться чистым, если держаться подальше от наркотиков, скандалов и потасовок.

К тому же ничто не мешало ей сменить профессию когда угодно. Просто ее время еще не пришло.

Конни было уже около пятидесяти, но это ее мало беспокоило, так как тело по-прежнему находилось в прекрасной форме.

Ей искренне нравилось его демонстрировать. Нравилось думать, как, глядя на него, заводятся мужчины.

Конечно, следить за собой ей было труднее, чем молодым девицам, зато у нее имелся опыт, и за несколько минут она добивалась большего, чем эти соплячки за целый час.

Пожалуй, она все-таки была актрисой…

Машина стремительно неслась вперед.

Конни молча смотрела сквозь лобовое стекло на приближающийся город. Никто не понял бы ее здесь…

Она мучительно пыталась угадать, в чем заключалась игра Бетта. Чем, черт побери, так заинтересовали его Литтлы? Эти люди казались скучными до слез. И все же с ними было связано что-то очень, очень важное – иначе Бетт не стал бы тратить на них столько денег!

Он пообещал ей и Деннисону вознаграждение, которое они получат, если сумеют его отыскать. Смешно! Конни даже не представляла, что это может быть, и не знала, за чем охотится Бетт. Хотя ее мучило тайное подозрение, что он и сам не знает. Но от этого становилось только интереснее.

Такси затормозило перед газетным киоском на Северном утесе. Оставив Деннисона расплачиваться с шофером, Конни вышла из машины и окинула взглядом гавань. Все как прежде…

У Конни мурашки побежали по телу при мысли, что она могла проторчать в этой дыре до конца своих дней.

«Спасибо, Эдди, – подумала она. – Наверное, я должна тебе гораздо больше, чем всегда считала».

– Готовы? – спросил ее Деннисон, когда машина отъехала.

Конни кивнула:

– Чем скорее мы со всем этим покончим, тем скорее сможем убраться отсюда и тем счастливее я в конечном счете буду.

– А что плохого в этом городе?

– В селении, – уточнила Конни. – В селении, которым местные жители так гордятся, что обидятся, если вы назовете его городом.

– Но что в нем не так?

– Да вы только посмотрите! Здесь же ничего не изменилось за последние пятьсот лет.

– По-моему, очень мило.

Конни скривилась:

– Или очень странно?

– Ну, и это тоже.

– Боже, попробовали бы вы пожить здесь! – Она расхохоталась. – Это было бы забавно: Маус-хол со своим собственным частным детективом. Бьюсь об заклад, у вас оказалась бы масса работы.

– За что вы так не любите Маусхол?

Конни поджала губы:

– Вам этого не понять.

– А вы объясните.

Она покачала головой: