Маленькая страна

И состояло из чистой логики. Оно демонстрировало Джоди, что все когда-либо существовавшее в мире, вне зависимости от величины и значимости, было тесно связано воедино и в то же самое время четко разделено.

Дум-дум.

Сознание терялось в бесконечности, устроенной так, что невозможно было определить, где заканчивается одно и начинается другое.

А части бесконечности казались столь отличными друг от друга, что единство их представлялось невероятным.

Здесь все было нелепо.

И все имело глубокий смысл.

Здесь жила тайна.

И древняя магия.

Джоди испытывала непостижимую радость оттого, что наконец-то нашла ее. Но нет… Не нашла. Обрела вновь. Ибо в душе она всегда знала, что эта магия здесь – в мире вокруг нее; внутри ее самой…

И тут какая-то бодрствующая часть сознания напомнила ей о том, что говорил Эдерн о первородной музыке:

Она разбудит в твоей душе не только солнечный день, но и жестокую бурю.

И Джоди разрыдалась. Из-за всего, что случилось после разделения миров. Из-за погибших народов. Из-за разрушенных надежд. Из-за увядшей красоты, которую сменила безжизненная пустыня, раскинувшаяся в обоих мирах и сердцах их обитателей.

Что-то можно будет отыскать снова – как Джоди отыскала музыку. Но многого уже не вернуть.

Ибо оно утрачено навеки…

Очнувшись рядом с Эдерном в дыре Мен-эн-То-ла, она обнаружила, что все еще плачет, а Маленький Человек трясет ее – не сильно, но настойчиво.

– Прекрати! – повторял он. – Пусть музыка замрет.

Джоди повернула к нему мокрое от слез лицо:

– Но все утраченное…

– Ты хочешь потерять и остальное?

Он указал вниз, и Джоди увидела, что пустошь вокруг них вздыбилась, словно воды океана во время шторма. Еще недавно мирные холмы вздымались и падали подобно гигантским волнам. В воздухе стоял грохот горных обвалов и рев трясущейся земли.

Безмятежность летнего дня сменилась безумием хаоса.

– Я… я…

«Это сделала я!» – с ужасом осознала Джоди: здесь, в Призрачном Мире, где магия и без того бурлит отчаянным потоком, недолгого звучания первородной музыки оказалось достаточно для того, чтобы волшебство окончательно вышло из-под контроля.

Но она понятия не имела, как успокоить его!

Камень закачался, и Джоди инстинктивно вцепилась в Эдерна. Он покрепче ухватился за выступ, чтобы не позволить им обоим сорваться в кипящую лаву, однако с каждым новым толчком держаться становилось все труднее и труднее.

Джоди почувствовала глубокую тоску, прогнать которую не смогло даже воспоминание о чудесной музыке.

– П-помоги мне! – молила она Эдерна.

Он посмотрел на нее – серьезно и внимательно, и на лице его отразилась тревога.

– Пожалуйста! Я… я не в силах остановить это…

И тогда он… принялся щекотать ее.

Сперва Джоди решила, что ее друг сошел с ума: они в любую минуту могли рухнуть прямо в ад, разверзшийся внизу.

– Перестань! – закричала она, но против собственной воли начала хихикать и извиваться. Джоди пыталась оттолкнуть руки Эдерна, но тот упрямо продолжал щекотать ее, пока девушка, совершенно измотанная, едва не свалилась с камня.

Какое-то время Джоди не двигалась, а придя в себя, поняла, что вокруг воцарилась тишина.

Девушка подняла голову и увидела, что мир стал прежним. Холмы больше не перекатывались волнами. Не ревела трясущаяся земля. Не грохотали обвалы…

Только спокойствие, тишина и…

Дум-дум.

Громкий стук сердца, доносившийся из ее груди.

Джоди начала перебирать в памяти происшедшие события и с удивлением обнаружила, что в голове у нее остались лишь смутные обрывки образов и ощущений, которые она едва могла связать и облечь в слова. Но восторг она помнила. Как и печаль.

И то и другое было теперь невыносимо…

– Что случилось? – спросила она Эдерна.

– Это моя вина, – ответил тот. – Я не подумал о том, как кровь существа из Железного Мира откликнется на музыку.

– Я чуть не разрушила вашу землю, да?

– Я уже говорил, что магия здесь очень сильна. Она впитала в себя грусть, которую пробудила в тебе музыка.

– Я никогда не решусь на это снова, – сказала Джоди. – Я не могу так рисковать.

– Но в твоем мире все будет по-другому – там музыка прозвучит слабым шепотом, который плавно настроит ваши сердца на ритм древнего танца.

– Так много всего утрачено, – вздохнула Джоди. – Так много ушло навсегда…

– Но многое мы еще можем вернуть, – заметил Эдерн. – Однако мы должны поторопиться, ибо это «многое» находится в опасности.

– Значит, все, что от меня требуется по возвращении домой, – это довериться стуку моего сердца, и оно само разбудит первородную музыку?

– Да.

– Это кажется подозрительно легким.

– Истинная магия мира… – начал Эдерн.

– … гораздо проще, чем мы можем себе вообразить, – закончила за него Джоди. – Я помню. – Она немного помолчала, а затем спросила: – Почему ты назвал это музыкой?

– А как бы ты это назвала?

Джоди задумалась: пожалуй, «музыка» и впрямь самое подходящее слово. Разве что…

– Как насчет «тайны»? – предложила она.