Маленькие

У Марьи Ивановны всё валится из рук, настроение отвратительное, за окном сумерки, а на душе полный мрак. К Ивану решила не ходить, сказала, что хочет побыть сегодня одна. И что она собирается взять с собой? Книги не возьмешь, а больше нечего. Сплошь рухлядь. Был бы хоть антиквариат… но нет, хлам и старье, Иван, как всегда, прав. А что ей дорого как память? А ничего, если разобраться. Сельсовет выделил дом, раньше тут проживала некая Клавдия Ефимовна, которую родственники вывезли в Израиль, так что стены ей тоже не дороги… а со стен взирают классики литературы. Достоевский, кстати, совсем позеленел, выкинуть рука не поднимается. Куда ни ткни, нищета из каждой щели. Дедушкины медали надо отдать сестре, дедушку они не застали в живых, просто семейная реликвия. А, еще перекошенные настенные часы, дверца не открывается, механизм давно заржавел, к ним и прикоснуться-то страшно: тронь — и рассыплются. Разве что фотоальбом увезти на память… Есть еще целая сумка фотографий с учениками, на что они? Глупо. И несколько в черной бумаге — мама в гробу, траурный митинг в честь отчима — тоже сестре отдать можно. Тьфу ты… как будто она всерьез собралась уезжать! А если посмотреть на их отношения с Иваном здраво? Мало того что с виду он лилипут и сплетни им везде обеспечены — ну не верит Марья Ивановна, что в этой Швейцарии люди такие толерантные… Люди везде одинаковые, хотя, возможно, она и ошибается… Но если бы только лилипут! Он человек совсем другого устройства, он ат, а не человек… Даже если его соплеменники земляне и хромосом у них такое же количество, всё равно совсем иная раса. Иван говорил, что происхождение атов не выяснено. И вообще они зеленые! А вдруг Иван дома ходит зеленый, как те человечки из снов? Решит, что жену можно не стесняться… этого она точно не выдержит!

Марья Ивановна кутается в шаль, какая сырость! Три месяца простояла жара, а стоило покапать дождичку, сразу запахло плесенью. Все вещи пахнут, особенно одежда. Шкафы забиты, тоже по принципу «жалко выкинуть», хоть на тряпки сгодится. А только на тряпки и годится, ничего не осталось приличного… Раньше она шила, покупала в Мирославле ткани или перекраивала старое, но швейная машинка сломалась, а в Каменке чинить некому. Раньше бы Гришку попросила — золотые руки, когда трезвый… Теперь к нему не подступишься, птица важная…

Она перебирает наряды — скоро первое сентября, придется надевать вечное малиновое платье. Хм, попался мешочек с мамиными комбинациями и ночными сорочками, она и забыла о нем. Всё хлопковое, натуральное, и расцветки необычные, сейчас таких не найдешь… Идея! Можно разрезать несколько сорочек и сшить широкий лоскутный шарф, можно с бахромой даже… Без машинки полдня уйдет, зато будет обновка. Да уж, шикарные наряды, в Мирославле стыдно показаться, не то что в Швейцарии…