Маленькие добрые дела

Шев с усилием выдавила профессиональную улыбку, хотя сложно было представить кого-то, кого она меньше хотела бы видеть в своем заведении.

— Доброе утро Крэндалл. Доброе утро, Мэйсон.

Мэйсон прошел, пригнувшись, вслед за боссом. Или по крайней мере за сыном босса. Он с давних пор был одним из парней Горальда — широкое исполосованное шрамами лицо, изуродованные уши, и нос, который ломали так часто, что он стал бесформенным, как репа. Он был из тех суровых ублюдков, которых несложно найти в Вестпорте, где были богатые запасы суровых ублюдков. Он посмотрел на Шев, всё ещё сутулясь из-за своего высоченного роста и низкого потолка, и извинительно дернул ртом. Словно говоря: извини, но все это не из-за меня. Из-за этого придурка.

Упомянутый придурок разглядывал молитвенные колокольчики Шев — не наклонившись и скривив рот от отвращения.

— Чё это? Колокольчики?

— Молитвенные колокольчики, — сказала Шев. — Из Тонда. — Она старалась говорить спокойно, пока в ее заведение вслед за Мэйсоном заходили еще трое мужиков, которые старались выглядеть опасно, но обнаружили, что комната слишком тесная для чего угодно, кроме неудобства. У одного было лицо в оспинах от старых угрей и выпученные глаза. Другой напялил кожаную куртку, которая была ему слишком велика — он запутался в занавеске и чуть ее не сорвал. Последний засунул руки глубоко в карманы с таким видом, который говорил, что там у него ножи. Несомненно, они там были.

Шев сомневалась, что в ее заведение когда-либо заходило столько народу. К сожалению, эти не собирались платить. Она взглянула на Секутора, увидела, что он нервно ерзает, облизывает губы — и вытянула руку, показывая: спокойно, спокойно. Хотя, следовало признать, сама она спокойствия не чувствовала.

— Не думал, что тебя заботят молитвы, — сморщил нос Крэндалл, глядя на колокольчики.

— Не заботят, — сказала Шев. — Мне просто нравятся колокольчики. Они придают заведению духовное качество. Хочешь покурить?

— Нет, и я не пришел бы в такую жопу, как эта.

Наступила тишина, а потом рябой наклонился в ее сторону.

— Он сказал, это жопа.

— Я слышала, — сказала Шев. — В такой маленькой комнатке звуки хорошо разносятся. Я отлично знаю, что это жопа. У меня есть планы по ее улучшению.

Крэндалл улыбнулся.

— У тебя всегда есть планы, Шев. Они никогда ни к чему не приводят.

Тоже верно, и по большей части из-за таких ублюдков, как он.

— Может, удача ко мне повернется, — сказала Шев. — Чего тебе надо?

— Кое-что украсть. А зачем еще мне приходить к воровке?

— Я больше не воровка.

— Конечно воровка. Просто ты воровка, которая притворяется, что управляет жопой под названием Курильня. И ты мне должна.

— За что я тебе должна?

Лицо Крэндалла исказилось в жестокой ухмылке.

— За каждый день, что твои ноги не сломаны. — Шев сглотнула. Похоже, он как-то умудрился стать еще большим ублюдком, чем прежде.

Мэйсон тихо и успокаивающе пророкотал глубоким голосом:

— Это просто расточительство, вот что это такое. Вестпорт потерял чертовски хорошую воровку, и приобрел довольно среднюю продавщицу шелухи. Сколько тебе? Девятнадцать?

— Двадцать один. — Хотя иногда ей казалось, что сотня. — Я благословлена сиянием юности.

— Все равно слишком молода, чтобы уходить на покой.

— Возраст что надо, — сказала Шев. — Все еще жива.

— Это можно изменить, — сказал Крэндалл, подходя ближе. Так же близко, как стояла Каркольф, и намного менее приятно.

— Отойди от дамы, — сказал Секутор, отчаянно выпятив губу.

— От дамы? Парень, ты, блядь, серьезно?

Шев увидела, что у Секутора за спиной ее палка. Это была неплохая деревяшка, как раз нужного веса, чтобы врезать кому-нибудь по башке. Но ей только и не хватало, чтобы он начал тут размахивать этой палкой. Когда Мэйсон с ним закончит, палка будет торчать у него из задницы.

— Почему бы тебе не выйти через заднюю дверь и не подмести двор? — сказала Шев.

Секутор посмотрел на нее, выпятив челюсть, демонстрируя готовность действовать. Дурачок. Боже, может, он и влюблен в нее.

— Я не хочу…

— Иди. Со мной будет все в порядке.

Он сглотнул, еще раз глянул на здоровяков и выскользнул. Шев коротко свистнула, снова вернув все взгляды на себя. Она отлично знала, что такое не иметь выбора.

— Та штука, которая вам нужна. Если я ее украду, это будет в последний раз?

Крэндалл пожал плечами.

— Может быть. А может, и нет. Зависит от того, понадобится ли мне что-то украсть, так ведь.

— Ты имеешь в виду, когда понадобится твоему папочке.

Глаз Крэндалла дернулся. Ему не нравилось, когда ему напоминали, что он всего лишь мелкий хер в большой тени отца. А у Шев всегда была проблема: она вечно говорила не то, что надо. Или то, что надо, не в то время. Или то, что надо, в нужное время, но не тому человеку.

— Сделаешь то, что велено, сука-мандализка, — выплюнул он ей в лицо, — или мои парни сожгут эту жопу вместе с тобой. И твои ебаные молитвенные колокольчики тоже!