Вдобавок ко всем обидам и травмам, она никогда не нравилась Лорне. Мать Джей Ара считала ее распутницей, пытавшейся втянуть ее сыночка в порочную жизнь, и это доказывало лишь то, что она ни черта не знала о том, каким он стал человеком. Честно говоря, Лорна тоже не нравилась Кензи, но, по крайней мере, эта женщина была гостеприимна. Джей Ар объяснил матери, что Кензи надо спрятаться от жестокого любовника, тем самым немного смягчив неприязнь Лорны по отношению к ней. Она даже принесла Кензи пакет со льдом и миску супа.
— Жевать-то ты пока не можешь, — сказала Лорна, — так хоть супчиком подкрепись.
Видимо, такой вывод мать Джей Ара сделала с его слов.
— Еще болит? — спросил голос с другой половины кровати.
Кензи не знала, что он уже проснулся. Джей Ар заснул после их занятий сексом, но сейчас он уже откинул простыню в сторону и сидел с обнаженным торсом. Взяв из пепельницы недокуренный косячок, опять закурил его. Кензи не нравилось, когда Джей Ар много курил. От «травки» он становился психо- ванным.
— Поменьше чуток, но этому кретину не следовало так жестоко избивать меня.
Кензи понимала, что ее голос звучал по-детски обиженным, но считала себя правой. Да, она все еще злилась.
— Ты же хочешь, чтобы тебе заплатили? — сдвинув самокрутку в угол рта, бросил Джей Ар. Уже потеряв интерес к разговору, он начал просматривать сообщения на своем телефоне. — Твоя побитая физиономия на фотке должна была выглядеть реалистично.
— Но не настолько же. — Отвернувшись от зеркала, Кензи сердито глянула на него, но сразу расслабилась, осознав, что хмуриться все еще ужасно больно. — Когда ты сказал, что мы найдем другой способ заключить сделку, я не думала, что для меня он будет чертовски мучительным.
— Ого! — воскликнул Джей Ар, разглядывая что-то на экране. — Ты только глянь.
Он поманил ее пальцем. Пружины подпрыгнули под ее весом, а он развернул к ней экран своего смартфона. Кензи увидела страничку Тайлера в Фейсбуке.
— С каких пор ты приобщился к Фейсбуку?
Вместо ответа Джей Ар обновил статус Тайлера. Ее сосед по квартире выложил какую-то информацию о ней, и его пост стал популярным, собрав более тысячи лайков и трехсот комментариев.
— Вот черт, — проворчала Кензи, прочитав его сообщения. — Тай думает, что меня похитили. Он подал заявление о пропаже.
— Тебе следовало написать ему и успокоить, — проворчал Джей Ар.
— Я совершенно забыла… Может, и вспомнила бы, когда приехала сюда, если б не загибалась от боли. К тому же Джулиан выключил мой телефон после того, как написал Дереку, чтобы его не отследили.
— Дьявол, что за жизнь… Неужели я один должен за всех думать? — Помолчав, Джей Ар взял ее телефон с тумбочки и включил его. — Давай-ка, накатай ему что-нибудь в Инстаграме. Только не показывай там свое милое личико. И вообще не выкладывай никаких здешних фоток, чтобы никто не понял, где ты находишься.
Кензи закатила глаза. Потрясающе, похоже, он считает ее идиоткой…
— Черкни пару спокойных фраз, чтобы все поняли, что ты жива. И обязательно напиши своему треклятому соседу. Сообщи, что тебе просто захотелось побыть одной.
Она вздохнула и подошла к окну. Выбрав нужный ракурс, развела пальцы в символическом знаке мира и щелкнула свою руку на фоне безмятежного синего неба с облачками. Затем загрузила снимок в Инстаграм, выбрав подходящий фильтр и сделав подпись: «
Потом отправила сообщение Тайлеру:
Тайлеру понадобилось меньше минуты, чтобы ответить.
И через пять секунд — последнее сообщение:
— Ну, вот и конец. Тайлер выгоняет меня — значит, благодаря тебе я официально сожгла все мосты. — Кензи выключила телефон, с трудом подавив желание швырнуть его прямо в лицо Джей Ару. — Ты же понимаешь, что в этом не было необходимости?
— Расслабься. Найдешь себе нового соседа. Все будет нормально. — В его голосе сквозило полнейшее равнодушие. — Ладно, прекрасно. Тайлер только что сделал еще одно обновление. Черт… По-моему, он удалил тебя из друзей на Фейсбуке. Хочешь глянуть?
Кензи пристально посмотрела на него. Она давно смирилась с тем, что любит Джей Ара и всегда будет любить — некоторые люди западают в душу раз и навсегда. Но бывали времена, как сейчас, когда она не могла вспомнить, почему полюбила его.