Маленькие и злые

— Извините, — начал он робко, — мне безусловно крайне интересно узнать, что там было с Вилли и почему пропал в лесу Джон, как это все связано и все такое… но не могли бы вы сперва помочь мне найти отель «Мэри Энн», а то, свернув с шоссе, я действительно не увидел ни единого указателя. А проехали мы немало, миль, кажется, пять или шесть, и по всей дороге пусто, совсем ни одного столба со словами и стрелками, даже самого деревенского, самодельного, какие бывают обычно, знаете ли, про сено, яйца, навоз и всякое такое.

— Именно так, мой дорогой русский друг, — с гордостью произнесла мисс Кекстон. — Вы не встретите ни одного и дальше, потому что их здесь нет, они здесь запрещены.

— Извините?

— Это все из-за Вилли, про которого вам собирался рассказать мистер Элгар.

— Да, — невозмутимо продолжил мистер Элгар, — с тех самых пор, как он вернулся с войны, крыша его не была уже такой прочной, как раньше, а еще и этот призрак Джона Аскрема взялся за него и принялся наводить на несчастного Вильяма неописуемый, раздражающий ужас. Так, со временем он стал приходить к Вильяму не только ко дню святого Свистуна, но и по дням рождения нашей славной королевы, Ее Величества. — Все трое осуждающе покачали головами. — И тогда Вилли взбрела в голову мысль, из-за которой Билбро стал таким, каким вы его теперь видите. Без единого дорожного указателя в границах, установленных администрацией Сэлби и Северного Йоркшира.

— Вилли тогда окончательно сошел с ума и взялся вытачивать этих своих гномиков, — продолжила мисс Кекстон после небольшой паузы, во время которой Андрей пытался найти на лицах англичан хоть какой-то намек на то, что они шутят или, говоря по-русски, прикалываются. Но нет, все это они говорили на совершенно серьезных щах, без тени ухмылки. — В таких красных курточках и синих штанишках, представьте. Типичные приусадебные гномики.

— С белой бородой и с топорами в руках, — добавил пивной Стоупс.

— Нет, — парировала мисс Кекстон, — топоры у них появились потом, а вот лица с самого начала были такие, что лучше бы их вообще не было.

Андрей подтянул брюки и зачем-то представил себе этих гномиков с блестящей от лака желтоватой деревяшкой вместо лица и подумал: какие же хари запиливал им этот чокнутый Вилли, если без них гномики смотрелись бы лучше?

— Вилл принялся выстругивать их с невиданной для Билбро скоростью, — продолжил Томас. — А наши люди всегда, еще во времена короля Георга и его матушки королевы Виктории, славились своим столярным мастерством. Вы же помните легендарный бриг «Катти Сарк», там было много такого, что сделали мастера из Билбро: продольные и поперечные салинги, конец фока, шаг, бакштаг, аркбутан мартингала…

— Мистер Томас, — прервала его мисс Кекстон, — вы увлеклись.

— Ах, извините, — смутился Томас, — меня всегда беспокоило море, корабли, паруса, шум прибоя, знаете ли… И даже сейчас, когда я… — Он поймал на себе испуганный взгляд мисс Кекстон и осекся, буркнул что-то и, подергав пепельным носом, весьма бодро продолжил: — Так вот, за год Вилли выточил совершенно безрассудное количество этих самых гномиков и расставил их повсюду вокруг своего участка в нелепой надежде, что призрак Джона Аскрема убоится всего этого деревянного войска, его неописуемых морд, и перестанет к нему захаживать. Ну, или перестанет это делать хотя бы на день рождения Ее Величества.

Андрей с тоской посмотрел в окно за спинами собравшихся, потом глянул на свои ботинки, на часы, снова на ботинки, снова в окно и по сторонам. Картины по-прежнему покрывали стены плотной коркой разновеликих рамок с пестрым, но неразличимым содержанием. Он терял драгоценное время, и делал это исключительно из вежливости.

— Так оно, в общем то, и случилось, — продолжил мистер Томас Элгар. — Джон перестал ходить к нему, но только после того, как самого Вилли нашли мертвым. Он лежал в своем саду, и тело его было словно перемолото, точно выдавлено из тюбика с зубной пастой, ни одной целой кости. Вы можете себе такое представить? Неслыханно! Странно! Пугающе! Однако ужас затопил Билбро вовсе не из-за этого, а потому, что с участка Вилли исчезли в тот злосчастный день все его гномы. Все до единого, ни одного не осталось, как будто их и не было никогда. Вот тогда смятение и накрыло Билбро.

— Вот тогда у них и появились в руках эти чертовы топоры, — скрипнул пивной Стоупс.

— Да, топоры, а еще ножи, вилы и армейские штык-ножи образца тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года. Такие же маленькие, как и они сами, но при этом не менее острые.

— Так их, значит, нашли? — спросил Андрей.

— Гномов? Нет, их так и не нашли.

— Откуда же стало известно, что у них в руках, как вы сказали, ножи, вилы и все такое?

— Их не нашли, однако их много раз видели. Видели, как эта огромная толпа тащится по дороге, в тумане или под дождем, или стоит у какого-нибудь дорожного указателя.