Маленькие милости

1. Огги забегает на станцию, от кого-то спасаясь.

2. Огги перепрыгивает через турникет.

3. Следом за ним через турникеты перепрыгивают четверо белых подростков (предположительно: Джордж Данбар, Рам Коллинз, Бренда Морелло и Джулз Феннесси).

4. Огги выбегает на платформу, к которой подъезжает поезд, направляющийся в центр.

5. Подростки догоняют его там.

6. Кто-то из парней кричит: «Постой, мы просто хотим поболтать!»

7. Белая девушка кричит: «Для ниггера ты медленно бегаешь!»

8. Один из четверых (никто из свидетелей не может сказать, кто именно) швыряет в Огги пивную бутылку.

9. Бутылка разбивается у правой ноги Огги Уильямсона, тот оборачивается и спотыкается.

10. Поезд подъезжает к платформе.

11. Огги Уильямсон не может удержаться на ногах.

12. Один из подростков (девушка) кричит: «Ты, на хрен, не в тот район забрел!»

13. Раздается глухой удар – звук столкновения человека с чем-то твердым, – который слышали все пять первых свидетелей. (Машинист при этом утверждает, что ничего не видел и не слышал. Возможно, пьет на работе, да и год до пенсии ему остался.)

14. Огги Уильямсона разворачивает на месте, и он падает на платформу.

Дальше показания каждого из первой пятерки очевидцев путаются. На платформе были четверо шумных и агрессивно настроенных подростков. Естественно, никому из посторонних не хотелось вмешиваться: не дай бог под горячую руку попадешь. Никому не хотелось самому оказаться на месте человека, который «на хрен, не в тот район забрел». Поэтому все они сделали вид, будто их там нет.

Трое просто взяли и ушли, от греха подальше. Поймали себе такси.

Двое остались дожидаться поезда из центра, на котором и прибыл Шеймус Риордан. Они упорно вглядывались в темноту, пока не увидели огни приближающегося поезда. И не смотрели, что четверка подростков делала с чернокожим парнем.

В двадцать минут первого подъехал поезд, и двое «очевидцев» сели в него.

А Шеймус Риордан был единственным пассажиром, который сошел с него на станции «Коламбия».

– И вот тогда я увидел тех пятерых.

– Четверых в смысле?

– Ну, четверых и того чернявого.

– Погоди, как так? – не понимает Бобби.

– Четверо белых подростков и один черный, – повторяет Шеймус. – Итого пять.

– Но он уже должен был валяться на путях!

Шеймус Риордан хмурится:

– Он лежал на платформе, а те стояли над ним.

– После того как поезд отошел?

– Ну да.

– Ты ничего не выдумываешь? – спрашивает Винсент.

– На хрена мне что-то выдумывать? В твоей семье все дебилы или ты один особенный?

Бобби Койн поворачивается к Винсенту, чтобы предупредить очередную вспышку, однако теперь напарник ведет себя как кастрированный пес. Если Шеймус еще раз его оскорбит, того и гляди упадет на пол кверху пузом да лапки задерет.

– Итак, – уточняет Бобби, – поезд отъехал, погибший лежал на платформе, а подростки стояли над ним?

– Ага.

– И что было дальше?

– А я почем знаю? – Шеймус выпучивает глаза. – Если б я задерживался посмотреть, зачем четыре человека пялятся на тело пятого, то хрен бы дожил до сорока трех в этом гребаном городишке.

– То есть он был уже мертв?

– Я этого не говорил.

– Ты сказал «тело».

– Ну да, в том смысле, что он лежал на земле. Но еще шевелился – это я разглядел. А потом я ушел.

– Но он лежал на платформе? Не под ней?

– Да сколько, блин, повторять? Давай, не знаю, по-голландски объясню, раз по-нашему не понимаешь… На платформе он лежал, на платформе. И катался из стороны в сторону. Хотя не, погоди, не катался. Скорее… бился. – Он пожимает плечами. – Ну как, не знаю… как рыбешка, что сорвалась с крючка.

Винсент наклоняется к свидетелю:

– А какая рыбешка?

– Черная треска, – отвечает Шеймус, и они с Винсом взрываются хохотом.

Не в первый – и даже не в сотый – раз в жизни Бобби понимает, что терпеть не может людей. Определенно, создавать человека было самым непростительным преступлением Творца.

– И потом ты ушел? – спрашивает он у Шеймуса Риордана.

Смех того постепенно затихает.

– Ну да, ушел.

– А ребенок погиб.

В глазах у Шеймуса Риордана мелькает нечто похожее на проблеск раскаяния. Или Бобби просто хочется в это верить.

А в следующее мгновение свидетель пожимает плечами и бросает:

– Так не мой ведь ребенок.

Глава 12

Окончив смену, Бобби выпивает с детективами из отдела ограблений по паре банок в баре Джей-Джея Фоли, после чего отправляется домой на Таттл-стрит, где проживает вместе с пятью сестрами и братом Тимом, неудавшимся священником. Никто из младших Койнов не состоит в браке. Трое, включая Бобби, пробовали – но развелись. Еще двое почти дошли до алтаря, однако последнего шага не случилось. А у оставшихся двоих никогда не было достаточно длительных отношений.

И это большая загадка для многочисленной родни Койнов, включая семьи, с которыми они породнились в предыдущих поколениях – Макдоноу, Доннелли, Кирни, Малленов, – и вообще для всего района, поскольку сестры Бобби вполне себе красавицы. Были такими в юности, по крайней мере.